А на конечной горят огни

В троллейбусе душно и разит неприятно. Запах дорогих духов слабо пробивается сквозь толщу транспортного зловония. Но мне повезло - я еще сижу. Хотя бы не надо сражаться за место возле поручня и вздрагивать от каждого движения рогато-колесного зверя - и на том спасибо. Давясь слезами, я затянулась в долгом кашле. Коварная мадам-ангина любит ко мне наведываться накануне праздников, да еще не одна, а в компании с простудными прыщами. После второго «кашельного» взрыва я поняла, что нахожусь в центре внимания. Толпа с интересом разглядывала шумную девицу с разнесенной от простуды губой. Я пыталась убежать от любопытных взглядов случайных попутчиков, затеряться в огнях уличных фонарей. Бесполезно! Мой взор упирался в обледеневшее, как каток, стекло. И эта замерзшая белизна заслоняла праздничность города, яркость предновогодних огней, свежую румяность зимнего утра.
- Ходят раздетые, пьют, курят, а потом кашляют на здоровых людей, - заворчала рядом сидящая женщина.
Я искоса посмотрела на свою обидчицу. На ее голове возвышалась старая норковая шапка, а серое совсем узкое для такой тучной дамы пальто давно проела моль, и вместо зимних сапог на шерстяные носки она почему-то натянула тапочки. И я промолчала, не стала отзываться , грубить, возмущаться... Потому что нас что-то объединяло в этот последний день года... Скорее всего невозможность видеть торжество новогодних дней. Сказочные переливы уличных гирлянд оставались за пределами наших мечтаний.
Прижавшись щекой к сырости троллейбусного стекла, я долго наблюдала за игрой маленького мальчика. Его пухлые ручонки лепили из небольшого кусочка пластилина разные фигурки. Ему было тепло и уютно в гнездышке маминых объятий. Напротив меня сидел еще один интересный пассажир - горбатый старичок с белой бородой. Его руки цвета сушеного яблока тоже что-то творили. Я вспомнила, что этого чудака с карандашом и папкой для черчения я встречала уже в троллейбусе. Но чем он так занят, мне не удалось ни разу рассмотреть.
Вскоре троллейбус покинул центральную улицу и завернул в знакомый тупик.
- Конечная! - голосом с хрипотцой объявил водитель.
Это была моя остановка. Я вышла и медленно побрела в свою пустую холодную квартиру. Забравшись с головой под старенький плед, я долго лежала и пыталась уснуть. А потом сон все- таки сдался, подчинился моему плохому настроению и напоил меня сладостью временного забвения.
Когда я проснулась, за окном было уже темно. Я посмотрела на разбросанные на полу вещи и случайно наткнулась на Его галстук. Словно черная змея, готовая вот-вот выпустить свой яд, он обвивал мою праздничную блузку. Я не выдержала, опустила галстук в переполненную мусорку и направилась к мусоропроводу. Но как только я открыла двери, к моих ногам откуда-то сверху слетел белый листок. Это был портрет! Это был мой портрет! Это была я, но только очень уж красивая - глаза светились радостью, по плечам струились золотые локоны и губы, словно дрожали в счастливой улыбке. Для меня было загадкой, как незнакомый художник мог разглядеть в моих усталых воспаленных глазах, припухлых от простуды губах и связанных в пучок нерасчесанных волосах то, что было, кажется, так давно...
Я была уверенна, что сказочный художник обязательно оставил свой автограф и мне удастся его найти и отблагодарить за столь необычный подарок. Но, перевернув листок, я прочитала лишь несколько слов: «Счастливого Нового года! И не забывай о тех, кто рядом! Ты на этом свете не одинока.»
« Конечно! Это был он! Белобородый старичок из троллейбуса!» - догадалась я, и оставаться дома мне уже не хотелось. Я схватила сумочку и выбежала на улицу. Я должна была его отблагодарить. Быстрым шагом я приближалась к конечной троллейбуса и всю дорогу думала о том, что обязательно стану красивой, счастливой, уверенной в себе... Ведь художник смог разглядеть все это на моем несчастном, простуженном лице. Значит, это есть у меня, было и будет...
На остановке стоял лишь один пустой троллейбус. Как ни странно, тот, на котором я ехала утром. Я постучала в первую дверцу, и она открылась.
- Девушка! Все, конечная... Это был последний рейс, - отозвался водитель.
- Я ищу художника, он часто работает в вашем троллейбусе. Старичок с белой бородой, - с мольбой в голосе произнесла я.
- А-а-а, наш Дед Мороз! Так он еще утром куда-то ушел. Мне тоже домой пора, Новый год скоро... Вот только Снегурочку разбудить осталось.
Я заглянула в салон троллейбуса. На двух сидениях, свернувшись калачиком, спала девочка лет двенадцати. Подле нее стояли две пустые корзины.
- Это моя соседка, - добавил водитель. - Она яблоки утром на остановке продавала. А кто-то взял, да у нее кошелек с деньгами и увел. Тридцать тысяч - беда небольшая. Но дома ее за это изобьют. Семья у нее бедная, мать пьющая... Жаль девочку!
- Тридцать тысяч! - воскликнула я,- если бы столько стоило детское счастье! Спешно открыв сумочку, я отсчитала тридцать тысяч и положила девочке в карман.
- Спасибо доброй волшебнице. Теперь можно Снегурочку будить, - улыбнулся водитель и как-то по-отечески похлопал меня по плечу.
- Рано еще! - ответила я и, вырвав из блокнота розовый листочек, написала: «Счастливого Нового года! Не забывай, о тех, кто рядом. Ты на этом свете не одинока».
Свое послание я опустила в одну из «снегурочкиных» корзин и тихонько покинула салон троллейбуса.
До Нового года оставалось полчаса. Весь город купался в праздничных огнях, и даже в тупичке троллейбусной конечной все-таки кто-то включил праздничную гирлянду. Разноцветные огоньки-акробаты резвились на тонкой невидимой нити. И я, шагая домой, думала о том, что все в жизни не случайно.

Случилось это в канун Рождества.
Ко мне пришел в гости один мой добрый приятель.
Было у меня тогда всё. Деньги. Автомобиль, достаточно роскошный по тому времени. Стол ломился от дорогих яств и сладостей. Я ни в чём себе не отказывал.
Образ жизни вёл я тогда неблагообразный, и лучше сказать, пагубный… Но более всего в жизни я любил писательство. Писал я тогда рассказы страшнейшие, жуткие, где отрывались руки и ноги, разрывались на части головы, бездонные ямы сами ползали по земле и ловили в свои зияющие колодцы ничего не подозревающих путников… Я включал страшнейшую музыку и околдованный жуткими мелодиями писал очередные ужасы…
Но вернемся к Предрождественскому вечеру…
Мы с Алексом, так звали моего друга, сверх меры приняв дорогого марочного вина, сидя в уютных креслах, не заметили, как провалились в сон.
Очнулся я оттого, что услышал скрежет в прихожей.
«Кто бы это мог быть! – думал я. – Я ведь запирал дверь на ключ! Мыши? Привидения?»
Звуки переместились из прихожей в коридор, затем на кухню, где я обычно строчил свои ужаснейшие опусы, а затем я услышал тихое шуршание листов, - кто-то перебирал мои рукописи.
«И как ты это находишь?» - услышал я за стеной чей-то тихий голос.
«Замечательно!... – зловеще скрипел в ответ другой. – В его рассказах много крови!...»
Затаив дыхание, я поднялся с кресла, вошёл на кухню и обомлел.
На моей кухне хозяйничали два полуголых типа… Они обернулись ко мне, но даже за их спинами и отведенными назад, прикрывающими нечто руками, я разглядел длинные чертячьи хвосты. И я узнал этих типов. Это были известнейшие в нашем городе бандиты, только сейчас они почему-то стояли на моей кухне, прикрыв руками хвосты.
Страх обуял моё сердце.
- Нам нравится, как ты пишешь! – мрачно произнес высокий; насколько я был осведомлён, он находился во всероссийском розыске за тяжкие преступления.
У меня похолодело в груди.
- Очень нравится! – поддакнул второй, пониже. – В твоих рассказах много крови!...
От страха я не знал, что делать, и осторожно кивнул.
- Так вот… - увесисто продолжил высокий, - мы ознакомились с твоими произведениями и желаем дать тебе за это… Смотри! – высокий неожиданно взмахнул рукой, в его руке, подобно руке фокусника, появилась толстая пачка денег.
Сколько там было!.. Да этих денег мне хватило бы на годы безбедной жизни! Но неожиданно меня осенило: я понял, что сплю, и во сне ко мне пришли черти, и за мои страшнейшие рассказы они дают деньги. Это значит, что в реальности скоро я за свои литературные ужасы могу обрести великое денежное состояние. Но радости от этой мысли не было никакой – я понимал, что ко мне приближается нечто страшное, что называется с древних и седых времён «продать душу дьяволу»…
- Держи за свои труды деньги! – мрачно усмехаясь, протянул мне пачку с деньгами высокий.
Я в страхе попятился. Попятился назад в комнату, где беспробудно в мягком кресле лежал мой друг Алекс, не знавший ничего в этот момент о моем страшном состоянии и моих ужасных гостях.
- Держи… Держи… - мрачно настаивал высокий. Низенький, черноволосый вышагивал рядом с ним.
Осторожно я отступил в комнату.
- Не буди! – тихо и зло приказал черноволосый, кивнув мне на Алекса.
Я отступил еще дальше.
- Понимаете, заговорил я, - я не могу принять ваши деньги! Все мои рассказы ничего не стоят!... Я не достоин… - я пытался найти любое оправдание, лишь бы не принимать из их рук эти страшные бумаги…
- Но в твоих рассказах много страха… Там все убивают друг друга… Там черепа взрываются сами собой…. – наступал высокий.
Я отступал в угол комнаты.
- Не могу! Не достоин! Не приму! – неожиданно вырвалось из меня.
- Ах, так!... – зло выговорил высокий, надменно пронзая меня взглядом с головы до ног. - Не хочешь?...
- Не хочу! – замотал головой я, при этом понимая, что отказываюсь от того великого и несметного денежного богатства, о котором некоторые только и мечтают.
-Ах, не хочешь!.. - мрачно заглядывал мне в глаза высокий. – Тогда смотри!...
Он еще раз взмахнул как фокусник рукой, и на моих глазах тяжелая пачка денег в его руке, превратилась в пеструю колоду карт.
- Смотри, смотри… - шипел он мне. Карты - одна за одной, будто примагниченные, перелетали из одной его руки в другую, и, собирались в другой руке в целую колоду. Неожиданно он подкинул колоду вверх и она, рассыпавшись, растворилась в воздухе, только одна карта, как я видел, не растворилась, но упала на пол, под диван.
- Всё!.. – мрачно закончил высокий. – Увидишь, что ты выбрал!
И они вдвоем с черноволосым вышли из комнаты.
Страх сковал меня настолько, что я не мог пошевелиться, я слышал, как черти шушукались в коридоре, затем в прихожей. Неожиданно их голоса стихли, и наступила тишина.
«Как они вышли из квартиры?» – подумалось мне. Ведь я не слышал хлопанье двери, чтоб дверь открывалась и закрывалась…
Неожиданно силы вернулись. Я медленно и осторожно направился следом за страшными гостями в прихожую.
«Как они вышли?»
Мой взгляд устремился на дверь, но то, что я увидел над дверью, заставило меня окаменеть. Над дверью, в сантиметрах двадцати - зияла черная, подрагивающая страшными разорванными паутинами черная дыра в замогильную пропасть. Оттуда сквозило чем-то таким жутким, что нельзя описать словами. «Они пришли оттуда… и ушли туда…» На моих глазах черная паутинная дыра в преисподнюю затягивалась привычными желтыми обоями прихожей. И через пару мгновений ничего не выдавало о случившемся сверхъестественном.
Со страхом в сердце я тихо вернулся в комнату. Алекс по-прежнему спал в кресле.
«Карта! - вспомнил я, - Они обронили карту, одну карту, которая не растворилась в воздухе, выпала из колоды и упала под диван!..»
Быстро я заглянул под диван. И точно! На полу, перевернутая вверх полосато-зеленой рубашкой лежала одна карта.
«Что на ней?» - с испугом думал я. Вспомнилось, что моя бабушка была колдуньей и не раз колдовала, учив меня толку в картах. «Туз пик?...» - это была очень страшная карта.
Со страхом я поднял карту, перевернул… Но на карте красовалась красной масти дама… Я не помню, какая была масть, - «буби или черви»… - карта начала таять в моей руке.
- Смотри! Смотри! – закричал я Алексу.
Алекс проснулся, пошевелился в кресле, ничего не понимающими глазами уставился на меня.
- Смотри!.. Смотри!.. – продолжал я, показывая другу, что у меня было в руке.
- Куда смотреть? - недовольно, щурясь от света ламп, пробурчал Алекс.
- У меня карта!
- Какая еще карта?
- Дама! - протягивая руку к другу, ответил я.
В моей руке ничего не было…

Рано утром на следующий день я сгреб в охапку все свои ужасные рукописи и вынес на улицу к мусорному контейнеру. Там на снегу я рассыпал их ворохом и поджег. И любовался на играющий танец огня, пока жуткие и страшные рассказы не превратились в кучку черного сгорбившегося пепла…

1993-2011 гг.

О Романе... Мне искренно жаль, что пришлось такого талантливого автора заблокировать, после совета администраторов.
Но, то что вы, Ангелина, написали о Романе - истинная правда. В Сети ходит информационно-духовный вирус. Это реальная психическая болезнь, омрачения сознания, омрачения души человеческой, завязанная на политических явлениях в России и человеческим духовным ослаблением. Важно это понять. В Сети могут написать всё что угодно. Как у нас плохо! какая у нас жизнь! Кто нами правит! и Пр. Всегда могут высыпать "тонны доказательств". Но! Реальность иная! Реально - все мы живы! Живем, любим друг друга, есть в России много прекрасных, замечательных людей, не смотря на то, что богаты, достигли чего-то в жизни высокого. Есть Родные, есть друзья. Есть - и хоть малое - но благополучие!
Информационно-духованая война в Сети подобна вирусу. Разносится от сознания к сознанию посредством "постов" и текстов компьютера. Цель - омрачить сознание, посеять злобу, ненависть, духовно ослабить - хаосом в наших умах и душах, а значит - отдалить нас всех от успеха, нежданной и негаданной царицы Удачи. Необходимо каждому человеку, общающемуся в Сети, выработать иммунитет против этого вируса.
Как жаль, что я ничем не могу сейчас помочь Роману. Дай Бог - время лечит.
Но будем ждать новые святочные рассказы.

Лютеция, такой душевный персонаж - Мирра Фёдоровна, жаль, что переусердствовала со строгим Дедом Морозом. Я тоже своего маленького племянника испугала, когда ввалилась домой в валенках, с бородой, в костюме. И сказала-то всего басом (ну, как смогла уж): "Это я! Дедушка Мороз! Я подарки Вам принёс!" А он за маму прятаться побежал...

Виктор, неужто такие "жутики" приснились? Видимо не зря. Сон помог правильное решение принять.

Виктор! Жуть какая! Привидится же такое! Но прочитала с интересом.Хорошо, что подобное случается в снах.Дорогу правильную можно выбрать.

Добавлено (08.01.2011, 00:19)
---------------------------------------------
Дорогая Лютеция!
Моей доченьке два года и мы начинаем ходить в сад. Ну, больше болеем конечно!
Но на утренник попали!
Вот точно всё так и было! Спасибо за рассказ!

Кстати, половина детей ещё до прихода Дедушки Мороза откололась от хоровода и занялась своими делами - кто-то стенку ковырял, кто-то под лавочками ползал.
Спрашивается, для кого старались и делали утренник?
Видимо, возраст такой 2-3 года... Они только познают мир, а мы всё и стразу хотим им дать...

Добавлено (09.01.2011, 23:34)
---------------------------------------------
Удивилась и смеялась, читая про пожилую писательницу, погружённую в молодёжную субкультуру. Я тут же представила на её месте себя и смеялась ещё больше..., потому что тоже попыталась написать рассказ о молодёжном движении. Он у меня написан на две трети, но сын прочитал и забраковал, сказав, что я недостаточно осведомлена в этом вопросе и попросил не публиковать в таком виде. Но я всё же надеюсь его как нибудь представить на ваш суд, чуть позже.