Что - под глянцевыми облжками на прилавках?

Для началу :

Творцы литературной нормы
12.11.2010

Как и почему средства массовой информации стали «лабораторией» по развитию русского языка, отодвинув на второй план художественную литературу? Кто способен отвоевать у СМИ статус «законодателей» литературной нормы? Об этом в интервью «Русскому миру.ru» рассказывает доктор филологических наук, профессор МГУ Григорий Солганик.

Фото: АНТОН БЕРКАСОВ

– Григорий Яковлевич, вы – автор тезиса о том, что развитие русского языка диктуется сегодня не литературой, а СМИ. В чем причина этого «переворота»?

– Раньше нормы речи определялись языком художественной литературы. Язык литературы был отражением языка общения. Сегодня художественную литературу читают мало, в школах – только то, что входит в программу. Литература оказалась на периферии общественных процессов. Что остается? Средства массовой информации. Они проникают во все поры нашей жизни. Особенно радио и телевидение, хотим мы того или нет, врываются в каждый дом. Их престиж и влияние растут. СМИ, правда, больше слушают и смотрят, но и читают. Отсюда их едва ли не всепоглощающее влияние. Но СМИ как сохраняют и развивают литературную норму языка, так и портят ее.

– Чего они привносят больше?

– Лингвисты считают, что язык снижает планку. Я этот поток пессимизма не принимаю. Но вижу, что особенно нашествие иноязычных заимствований меняет структуру русского языка. Лингвист Максим Кронгауз даже издал книгу «Русский язык на грани нервного срыва». Разделяю иронию, вынесенную в заголовок, но не разделяю вселенского плача лингвистов и части филологов по поводу якобы утери русским языком самобытности. Разумеется, англицизмы, жаргонизмы, просторечия, или, как раньше говорили, язык улицы, качественно меняют русский язык. Есть даже утверждения, что литературный язык теряет идентичность. Моя точка зрения прямо противоположна. То, что часть лингвистов считают негативом и даже порчей литературного языка, на самом деле – следствие закономерностей его развития. Американские слависты подсчитали: за последние 10 лет каждый день в русский язык входит семь американизмов. Это колоссальное количество – лишь вершина айсберга воздействия иностранных слов на русский язык. Кстати, это не только российское явление. Вся Европа обеспокоена массовым нашествием американизмов или англицизмов в европейские языки. Французы, иронизируя по поводу непомерного увлечения части соотечественников иностранными заимствованиями, даже изобрели издевательский термин – «франглийский». Немцы свою обеспокоенность выразили в термине «денглиш». И они ставят барьеры на пути иноязычных слов. Те же французы штрафуют журналистов за неправомерное использование англоязычных заимствований. Да, такая опасность и для русского языка есть тоже. Но это не значит, что заимствования искажают суть русского языка. Наоборот, если они уместны, они закономерны. Иностранные заимствования, как и суверенные жаргонизмы и просторечия, постепенно входят в русскую литературную норму. Это происходит посредством СМИ. Язык СМИ – это та лаборатория, где все эти слова олитературиваются или отбраковываются. В этом новая миссия СМИ – посредника между национальным языком, который включает в себя все, и литературным языком, вбирающим в себя только отработанные временем единицы языка.

– Что сегодня больше влияет на литературную норму речи – стилистика газетных жанров или пришло время более массовых СМИ – телевидения и Интернета?

– Пожалуй, язык периодической печати все меньше влияет на культурный процесс. Бал правят язык телевидения и язык радио. Они доступнее и потому их престиж выше. А газеты уходят в Интернет. Кстати, за исключением желтой прессы, тиражи которой держат стабильно высокую планку. Эти процессы опять же закономерны. Массовые СМИ – ТВ, радио, желтая пресса – набирают обороты влияния, особенно на разговорную и письменную речь. Качественная или серьезная литература востребована меньше, поэтому сужает диапазон воздействия на развитие русского языка.

– Почему телевизионный язык каналов «Культура» или «Россия» так и остается на ТВ, а телеязык сериалов и программ типа «Универ», «Интерны», «Комеди клаб», «Дом-2» – язык сленга, англицизмов и просто брани – входит в массовую речь, даря сомнительного содержания «афоризмы»-однодневки?

– Так жанры ТВ разные. Разумеется, я большие симпатии испытываю к языку канала «Культура». Как в свое время Малый театр был хранителем образцового литературного языка, так и канал «Культура» является носителем хорошего современного русского языка. Мне, кстати, недавно звонили оттуда. Спрашивают: «Как относиться к обороту речи, который применил президент РФ – «отрешить от власти в связи с утратой доверия»? «Отрешить» – это архаика, устаревшее слово, оно сегодня не используется в языке. Но в юридической практике есть такая формула, она записана в языке законов – «отрешить от должности». Хотя по сути это архаизм. Что же касается слов, которые нам дарят развлекательные каналы – а они изобретательны в новообразованиях, – то в их усилиях много тщеты и пустоты. Например, сегодня говорят «клевый». Не было такого слова. Но раз так говорят уже многие, значит, есть такое слово. Воздействие такого рода новообразований на культурную среду будет только расти. Что же касается их вхождения в литературный язык – большой вопрос. Они как реклама. Ее много, но она еще быстрее выветривается из сознания.

– А реклама влияет на развитие русского языка?

– Казалось бы, должна. Пока она большей частью оказывает на русский язык негативное влияние. Во-первых, она делает слишком много ошибок – стилистических, грамматических, всяких. Но рекламный мир оправдывает явные ошибки «креативностью мышления» и тем, что так – «доступным» языком и понятными образами – реклама воздействует на потребителя. Но как последовательно реклама ни старается искажать речь в стремлении навязать не только ненужные товары, но и новые речевые обороты и слова – тщетно. Пока она только снижает языковую планку и уровень грамотности. И язык СМИ здесь выступает преградой. Хотя, надо признать, иногда «креативные словечки», и особенно жаргонизмы, все смелее становятся новой литературной нормой. Так, газеты уже как норму употребляют оборот «тусовка в Давосе». Или «отморозки», «беспредел». Язык СМИ, фильтруя, отбирает жаргонизмы, которые перестают ими быть, превращаясь в новую речевую норму. В последние годы в печати едва ли не штампом стали слова «аккурат» и «круто». Это просторечия, которые теряют черты ограниченности и приобретают литературность. Их используют и образованные носители литературного языка. Думаю, потому, что жаргонизмы имеют эмоциональную силу. Достаточно вспомнить хрестоматийное «мочить в сортире». Так язык СМИ апробирует новые слова, которые могут войти сначала в моду, а потом в норму.

– Какое влияние на русскую литературную норму оказывают высокие технологии ХХI века, в частности Интернет? Точнее, его сленг, электронная почта и СМС-переписка? Они развивают или унифицируют язык?

Фото: АНТОН БЕРКАСОВ

– Конечно, развивают, засоряя. Частично идет процесс упрощения, частично – нивелирования, но в целом происходит расширение рамок литературного языка, а мусор постепенно выметается из речи, как всякий мусор. Даже мат проникает в речь, становясь отчасти новой нормой речи. В словарях теперь дается как нормальное слово «дерьмо». В царской России оно было нецензурным. Сегодня политические деятели публично употребляют его. Хотя, на мой взгляд, это уже ложная демократизация. С этим делом надо бороться. Может, не как французы с иноязычным влиянием, но образовывать людей надо. С другой стороны, все вместе взятые стилевые потоки, включая англицизмы, жаргоны и просторечия, сильно влияют на новую литературную норму. Но это не порча языка. Это последствия демократизации русской речи. Замечательный языковед Лев Щерба говорил, что после 1917 года началась демократизация русского языка. Ведь язык Пушкина и Лермонтова – это был язык салонов. На нем говорила незначительная часть общества и почти не говорил народ. А после 1917 года началось вхождение в литературный язык технических терминов. Сегодня эта демократизация языка продолжается в связи с дальнейшим приспособлением людей к высоким технологиям.

– Вы всегда утверждали, что язык газеты развивает авторский язык, или индивидуальный стиль автора. В обыденной речи язык может хотя бы приблизиться к авторскому?

– Нет. Стабильность литературного языка дается нам стихийно. Почему мы еще понимаем язык Пушкина? И почему часть языка Пушкина требует пояснения специалистов? Потому что от поколения к поколению мы принимаем язык, который был. Так что когда говорят, что язык создается народом, это верно, но отчасти. Откуда большинство пословиц, поговорок или афоризмов? От народа, но они создаются наделенными даром языка людьми. Их всегда мало, но именно их словесные находки и идут в народ. А большинство людей, как точно заметил в свое время академик Виноградов, говорят штампами. Пушкин в свое время жаловался, что русский язык так мало обработан, что даже для дружеской переписки приходится создавать новые обороты или переходить на чужой язык. В его эпоху – французский. Это было время штампов. А штампы, как однажды метко выразился языковед Виталий Костомаров, это «изнасилованная метафора». Штамп всегда компрометирует речевой оборот. Сегодня штампы под видом метафор и выдают на-гора всякого рода развлекательные программы и сериалы, реклама или юмористы, претендующие на сатиру. На самом деле они насилуют речь. Ну и кому нужен такой «авторский» язык? Мы же от него и страдаем. А вот речевые стандарты – это не так уж и плохо. Стандарт все же не всегда заметен в речи и проверен временем. И в быту не всегда надо говорить оригинально, лучше все же понятно. Индивидуальный стиль – это все требование к художнику. Раньше – к писателю, сегодня – к СМИ и представителям массовой культуры.

– Но ведь как раз массовая литература стандартна и безлика во всех смыслах, в языковом в том числе. Не потому ли отечественная литература, некогда лидировавшая в развитии языка, уступила место в лучшем случае масскульту от литературы – дарьям донцовым, александрам марининым, олегам роям и прочим оксанам робски?

– Но они преуспевают. Даже фильмы снимают по их опусам. Хотя как раз их письмо – это стопроцентные штампы, насилующие метафору и переживающие от этого успех. Такая примета времени. Тем не менее массовую литературу несколько искусственно противопоставляют серьезной литературе. Это противопоставление свое отжило. Да, я студентам на лекциях привожу примеры всяких разных окололитературных красивостей масскульта. Чего только стоит название труда Александра и Натальи Литвиновых – «Мужчины любят это». А речевой оборот из этого произведения – «ресторан рядом не валялся» – типичная стилистическая ошибка плохо успевающего школьника. И субъективно я согласен – масскульт снижает планку литературы и речи. Но объективно – сегодня идет сложнейший социальный и лингвистический процесс. Да, масскульт правит литературный бал. Но через символы и знаки массовой культуры человек может адекватно, как он считает, себя оценить и верно идентифицировать себя же в обществе. Как считает моя коллега из Уральского университета Наталья Купина, «это достигается за счет того, что массовая литература трансляцией массовых стереотипов закрепляет их в массовом сознании и готовит потребителя к закреплению новых. Именно благодаря массовой литературе в обществе складывается единая система идей». Я солидарен с мнением многих коллег, которые наконец-то признают, что массовая литература делает то, что раньше делала классическая литература, – объединяет общество.

– Что сегодня развивает русский язык в большей степени – массовая культура или СМИ?

– Пока средства массовой информации. Однако о каком-либо безраздельном господстве, как раньше было с классической литературой, СМИ даже мечтать не стоит. Сегодня вообще грани между СМИ, массовой и серьезной литературой сглаживаются. Вот почему противопоставление массовой литературы серьезной я считаю искусственным. Ведь писатели, последователи классики, страдают от того, что их мало читают. Они сами уже прибегают к приемам, используемым масскультом. Посмотрите: они ведут телепередачи;
пишут в газеты и журналы, как бы раньше сказали, «поденщину»; случается, поют и лицедействуют. Это и есть один из признаков демократизации литературной нормы языка.

– Так как СМИ перехватили у литературы инициативу развития русского языка, массовая культура может у СМИ эту инициативу тоже отнять, например благодаря развитию телевидения и Интернета?

– Пожалуй, нет. Скорее, между ними стираются, и будут стираться, грани различия. А переработчиком выступают, и будут выступать, все же СМИ. Хотя говорить о тенденциях и прогнозировать трудно, но рискну. Ломоносов делил лексикон на три стиля – высокий, средний и низкий. Сегодня высокий стиль постепенно выходит из употребления. Он даже иногда принимается за ложный пафос. Возможно, толчком к этому послужил советский период, когда официальный язык «задеревенел». Все тогда говорили «на котурнах». А сегодня извиняются за высокие слова. Параллельно низкий стиль, благодаря масскульту и СМИ, переходит в средний. Так вот если говорить о будущем, то мы благодаря СМИ идем к глобальному среднему стилю. В некоторых европейских странах – Франции, Чехии, Словакии – язык средств массовой информации уже стал эталоном национального литературного языка. Постепенно это явление становится интернациональным.

– А литература сможет вернуть лидирующие позиции или ее будущее – узкий круг специалистов и интеллектуалов?

– Мне кажется, она будет сближаться с массовой литературой. Этот процесс набирает обороты. Те же Владимир Сорокин и Виктор Пелевин используют в своем творчестве приемы масскульта. Но серьезная литература участвует, и будет участвовать, в созидании литературной нормы. Другое дело, что это участие уже не такое господствующее. А в будущем оно и вовсе будет идти через СМИ, сближаясь с массовой литературой. Например, Солженицын ввел в литературный язык, что бывает крайне редко, два слова – «образованцы» и «образованщина». Но ввел-то он их не через литературные произведения, сделавшие ему имя и репутацию, а через публицистические заметки. Так что сегодня СМИ – творцы литературной нормы. Вот кто сегодня у языковой власти.

Штучная работа

Речевые оговорки известных политиков, подхваченные улицей и влияющие на разговорную речь

«Вот где собака порылась».
«Характером умный оказался».
Михаил Горбачев

«Мы будем преследовать террористов везде…
Мы их и в сортире замочим».
Владимир Путин

«Пора принять меры и наложить вето на табу».
«Скоро белорусский народ будет есть нормальные человеческие яйца».
Александр Лукашенко

«Оттяните их за истинное лицо».
«Я потратил 200 миллионов евро на судей э-э-э… как их… адвокатов».
Сильвио Берлускони

«Страна, в которой был изобретен автомобиль, не может от него отвернуться».
Барак Обама

«Два часа с немножком».
«Допустимо ли оставаться в стороне от того процесса, который ведет нас в пропасть?»
Юрий Лужков

«В харизме надо родиться».
«Когда я знаю, что это поможет, я не буду держать за спиной».
«Чешут… где они там чешут?»
Виктор Черномырдин

«Таможня сегодня в некотором смысле объект неопознанный, но очень важный».
«Может, хватит кошмарить бизнес?»
Дмитрий Медведев

Владимир ЕМЕЛЬЯНЕНКО

Добавлено (29.12.2010, 13:59)
---------------------------------------------
Россия: режим апартеида

Или вот как думают о нас !!!

Армянский народ в подавляющем большинстве с пониманием и сочувствием относится к борьбе русского народа за свои права в своем государстве. Это не только мое личное впечатление, это слова руководителя Союза армян России Ары Абрамяна, написавшего предисловие к книге Дмитрия Соколова-Митрича «Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики», которая на настоящий день является наиболее полной энциклопедией русского неполноправия в РФ.

Иногда армянам крепко достается от возрождающегося русского национализма. Но редко. Чаще армяне страдают от провокаторов. Например, многие азеры в РФ бреют головы, сколачивают банды, выдают себя за русских скинхедов и атакуют армян. Но любой нормальный русский понимает - какие же из азеров защитники русских интересов?!

Впрочем, в том океане несправедливости и унижения, в который окунули русских, эксцессы неизбежны, и любой нормальный инородец это отчетливо осознает.

Если покойный «гений», увенчанный венком из лаврового листа всем либералистским сообществом, Егор Гайдар публично говорил: «Россия как государство русских не имеет исторической перспективы», - это симптом.

Если героиня воровской элиты Ксения Собчак мило щебечет: «Такие вот люди называются быдлом - которые завидуют, ненавидят меня... И эта черта, кстати, свойственна именно русским, поэтому я люблю евреев» - это дважды симптом.

Или вот знаменитое настроение А. Чубайса (из его интервью прессе): «Я перечитал всего Достоевского, и теперь к этому человеку не чувствую ничего, кроме физической ненависти. Когда я вижу в его книгах мысли, что русский народ - народ особый, богоизбранный, мне хочется порвать его на куски».

Провозглашенная великим писателем и наследницей Толстых Татьяна Толстая вещает: «Страна не такова, чтобы ей соответствовать!.. Ее надо тащить за собой, дуру толстож... косную! Вот сейчас, может, руководство пытается соответствовать, быть таким же быдлом, как народ, тупым, как народ, таким же отсталым, как народ».

Альфред Кох, один из лидеров ельцинских реформ, весьма обстоятельно описал своё кредо: «Сейчас Россия появилась, а она никому не нужна. В мировом хозяйстве нет для нее места... Русские ничего заработать не могут... Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего сделать. Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать... Далее - развал, превращение в десяток маленьких государств... Я, откровенно говоря, не понимаю, почему хаос в России может стать угрозой всему миру. Только лишь потому, что у нее есть атомное оружие?.. Чтобы отобрать у нее атомное оружие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Однажды высадиться и забрать все эти ракеты к чертовой матери... армия не в состоянии оказать никакого сопротивления».

Ну, а любимица публики Валерия Ильинишна Новодворская открыто выбалтывает то, что у «элиты» на уме: «Гражданские права существуют для людей просвещенных... В зоне все откровеннее. Там есть права для всех, кроме как для «опущенных», для «петухов». И дело здесь не в физиологии, а в силе духа. Жалкие, несостоятельные в духовном плане, трусливые спят у параши и никаких прав не имеют. Если таким давать права, понизится общий уровень человечества... Русские в Эстонии и Латвии доказали своим нытьем, своей лингвистической бездарностью, своей тягой назад в СССР, своим пристрастием к красным флагам, что их нельзя с правами пускать в европейскую цивилизацию. Их положили у параши и правильно сделали. А когда Нарва требует себе автономии, для меня это равносильно требованию лагерных «петухов» дать им самоуправление».

Детские известнейшие психологи Медведева и Шишова вспоминают, как услышали от г-на Юргенса, души ИНСОРа, - какие там инновации, какая индустрия! Судьба России - вывозить нефть и другое сырьё! Забудьте об остальном!

Или вот мнение Героя Эрэфии Ахмада Кадырова, именем которого улицы называют и которому памятники в Эрэфии ставят: «Я не говорил, что каждый чеченец должен убить 150 русских. Я говорил: сколько можно, столько убивайте. Без ограничений».

Не знаю, доводилось ли неграм выслушивать от своих «белых сахибов» столько грязи, сколько выслушивают молчаливые русские от обнаглевшей правящей неруси. А ведь когда ещё мудрый И. Губерман предупреждал:

О, как бы нам за наши штуки

Платить по счёту не пришлось...

Еврей! Как много в этом звуке

Для сердца русского слилось!

Речь, конечно, не только о евреях - о всех, презревших закон гостеприимства и усевшихся на шею хозяина дома. По закону больших чисел попадет, конечно, под горячую руку и невиновным, такова жизнь. Для тех моих соотечественников, которые опасаются попасть под каток в целом справедливого русского гнева, могу посоветовать: лучшее лекарство от ксенофобии в России - это скорейшее и максимально полное возвращение гражданского и социального равноправия хозяину земли русской, русскому народу. Тот из инородцев, кто борется ЗА это - станет вместе с победителями и получит заслуженную награду. Ну, а тот, кто ПРОТИВ этого - пусть не взыщет - историческое возмездие не всегда пропорционально деяниям...

Так ли это? Неизбежна ли русская победа, которую я считаю и своей победой тоже? Позвольте предъявить сомневающимся такое доказательство, как победу русских националистов в ЛОГОМАХИИ - войне языков и смыслов. Противники русских националистов на этом поле УЖЕ сдались и УЖЕ прекратили всякие дискуссии. Они ещё держатся физически, они ещё спорят дубинками, водометами, террором - но они уже сами утратили веру в справедливость своего дела, перешли на язык своего врага, стали видеть мир глазами своего врага.

Как говорят во Франции, сидеть на одних штыках - колко. Именно от этой колкости поёживается русофобский режим. Да, крепки и мускулисты его волосатые коррумпированные руки, но мысль его мертва, мозг его угасает. Убить, сломать, покалечить он ещё в состоянии. Но сам же говорит устами своих представителей - УБЕДИТЬ уже не в силах.

Я старый армянин, многое повидавший, отдавший свою жизнь индустрии Армянской ССР, и на правах старого, бывалого человека, сменившего немало руководящих постов, скажу: победа ВСЕГДА свершается сначала в ДУХЕ и лишь затем - часто с немалым опозданием - её догоняет материя. Поймите, у истории сильная инерция. Нечто, умерев, потеряв двигатель, может чисто по инерции катиться ещё многие годы по накатанной колее. Но то, что это мертвое ещё движется, вовсе не отменяет того факта, что оно уже мертво.

Так умирал СССР и советская идеология - я это помню. Ещё стояла и набирала обороты советская могучая индустрия; ещё громоздились армады советских танков и маршировали советские войска, казавшиеся неисчислимыми; ещё корпели в кабинетах вооруженные лучшей техникой спецслужбы; ещё пульсировала имперская власть на всех континентах планеты... Всё ещё было, умерла только вера людская, доверие к тому, что провозглашается истиной. И с тех пор крушение СССР стало только вопросом времени.

Сегодня я холодно констатирую: Эрэфия духовно мертва. Её идеалы никому не нужны, её доводы никого не убеждают, в её легитимность и благость никто не верит. Эрэфия судорожно агонизирует - то ворует у оппозиции патриотические лозунги и пытается свести в строй молодёжь (пусть! Этот же строй однажды под барабанную дробь всем составом перейдет в число противников неправедной власти!). То пытается, как В. Путин, жалобно обосновать свою природную, либеральную природу: нельзя цены заморозить, все товары из страны утекут... То есть и хотелось бы заморозить, да неумеха я, страна моя - дырявое решето, из которого все без моей воли утекает...

Но самое главное: нет дискуссии. Власть не выставляет более против оппозиции спорщиков-поединщиков. Это - диагноз. Максим Калашников, милитарист-футуролог, удовлетворенно подмечает: мы завоевали интернет-пространство, любой либерал, который рискнет выйти в интернет-форум с «комментами», будет тут же заклеван, как белая ворона. Хасид С. Белковский убеждён: дай народу возможность по-настоящему выбирать - он непременно выберет националистов и отменит итоги приватизации 90-х годов.

Дело не в том, что это так, дело в том, что власть сама - СУБЪЕКТИВНО, ВНУТРЕННЕ - в это верит. Значит, верит и в то, что служит неправому делу, что цинична и антинародна по сути своей. Тот, кто сам поверил в свою неправоту, обречён погибнуть - таков закон жизни.

Один из видных членов правящей партии «Единая Россия», основатель телеканала Russia.ru Юрий Гусаков пишет: «Страну населяет звероподобный сброд, которому просто нельзя давать возможность свободно выбирать. Этот сброд должен мычать в стойле, а не ломиться грязными копытами в мой уютный кондиционированный офис. Для этого и придуманы «Наши», «Молодогвардейцы» и прочий быдлоюгенд. Разве непонятно, что при свободных выборах и равном доступе к СМИ победят как минимум ДПНИ и прочие коричневые? (...)

Валить из страны надо не сейчас, когда «Наши» и прочие суверенные (...) строем ходят. Валить отсюда надо именно когда всезвероподобной массе, когда этим животным позволят избрать себе достойную их власть. Вот тогда я первый в американское посольство ломанусь. А сейчас всё прекрасно - бабки зарабатывать можно, в ЖЖ лаять на Кремль можно, летать куда угодно можно. И не надо ребенку еврейскую фамилию на русскую менять, чтоб он в МГУ поступил. Сейчас полная свобода. Просто не надо принимать пропаганду на свой счёт. Ею не нас дурят, ею нас защищают от агрессивной-тупой-нищей массы, которая всё пожрёт, только дай ей волю»!1

Дело не в том, что этот Гусаков - русофоб. Это уже совершенно маловажно. Дело в том, что этот Гусаков говорит как человек, отрекшийся от добра и правды, как человек, не только внешне, но и внутренне признавший себя верным паладином зла и несправедливости. Если бы он верил в свою правоту, то требовал бы себе трибуну - митинга, газеты, телеканала - с тем, чтобы разоблачить, опровергнуть, высмеять лидеров ДПНИ и прочих коричневых. Именно так поступает любой человек, верящий в справедливость своего дела.

А Гусаков признал, что ему КРЫТЬ НЕЧЕМ. И даже обладая монополией на телеэфир, даже владея подавляющим большинством всех видов СМИ, которых так нам, патриотам России, не хватает, - даже в этих льготных условиях колоссальной форы гусаковы выиграть на поле битвы людских сердец не могут! Насколько убога, стало быть, их идея и идеология, насколько корява и лжива, что даже при безмерном подсуживании со стороны арбитров власти раз за разом проваливается в умах и сердцах людей!

Но человек, потерявший веру в свою правоту, в свою способность переубедить оппонентов, человек, боящийся спора и дискуссии даже в выгодных для себя условиях, закрывшийся наглухо щитами ОМОНа, - уже надломленный противник, духовно он уже убит. И пусть это не слишком видно с позиции материализма - ведь внешне власть его ЕЩЁ крепка - поверьте, в позднем СССР материализм тоже не видел причин и симптомов приближающегося конца системы.

Если тебе нечего сказать людям, то ты им не нужен и неинтересен. А значит, они отвернутся от тебя. Сгонишь насильно - будут зевать и украдкой читать чужие газетки, мечтая поскорее выбраться с твоего сборища.

Сегодня Эрэфия - это убогий апартеид с белыми неграми-русскими. Если южноафриканский апартеид мог взывать хотя бы к теории расовой неполноценности негров, то угнетателям русских и этот сомнительный довод недоступен: русские - элита белой расы, владельцы около 50% основных патентов мировой техносферы. Между тем Эрэфия упорно оставляет русским только труд без вознаграждения, обеспечивая правящему слою неруси огромное вознаграждение без труда. Я сочувствую пропагандистам Эрэфии и не хотел бы оказаться на их месте ни за какие деньги: идеологически защитить ТАКУЮ систему невозможно...

Источник: http://newsland.ru/News/Detail/id/526092/cat/42/