Приходилось ли Вам видеть дорожных ангелов? Нет? Они бывают разными. Как правило, крыльев за их спинами Вы не узрите. Но будьте уверены. Они на месте. Да только не видны они нам, земным и грешным. Встречаются ангелы иногда в виде плачущего в три ручья мальчонки лет семи, забытого пьяным отцом на автобусной остановке. Чисто и по сезону одетого в синюю курточку с американским орлом во всю спину. К некоторым являются вовсе уж в непотребном виде, с лицом совсем не ангельским. В образе серого помятого ликом, со смрадным дыханием и без всяких признаков пола: так что и не поймёшь сразу: «Что это было?», и совсем уж непонятно, зачем такого прислали? Да и ангел ли явился? Или по ошибке прислали совсем другого, что б уж испугать, так до дрожи и холодного пота!
К Ларисе явился совсем особенный ангел. С виду и не разберёшь, лет восьмидесяти, может и постарше. Голосок только был хороший, молодой. Мелодичный, ласкающий душу и слух. Слушала бы его тогда и слушала… Как же это было? В такой же по - летнему тёплый день, когда осенний запах схваченных первым заморозком листьев плавает в воздухе, когда на душе смутно – безрадостно, а всё вокруг говорит об обратном: «Живи!», в такой же тихий день в конце сентября пригрезилась или наяву почудилась Ларке эта старушка. Села на сиденье автобуса рядом в своём немарком зелёном плащике, заговорила. Маленькая такая, немощная, подсушенная старостью. Но заговорила, будто они вчера вместе чай на кухне пили.. . «А что же Вы в церкви сегодня не были?» Подумалось: «Путается старушка! Сослепу приняла за знакомую!» Глаза у неё были жидко –голубые, выплаканные. Вслух Ларке пришлось ответить: «Да вот, брюки с утра надела, забыла про праздник! Потому и в Храм не пошла».
А в голове промелькнуло: «Ох, бабуленька, не до того мне было! Мне б до ближайшего киоска доехать, купить баночку джин – тоника! Да в себя прийти! Тошнит, хоть автобус останавливай! Сейчас помру!» Но пришлось заговорить, потому что старушка протянула руку: «Угощайся, дочка!» На ладошке лежало две конфетки. Отказаться не было возможности. Как угадала старушка с этими мятными леденцами. Тошнота тихо уползала в район третьей чакры, туда, где кажется, прячется душа, сворачивалась там мягким клубочком. Автобус заполнился народцем. Тронулся наконец то. Поехали.
Бабулька, будто решив привести Ларису в полное чувство, рассказывала стихиры из жизни праведников. На них тогда стали оглядываться. Ларка подумала, что неплохо б переменить тему, заговорила о делах огородных. Предположила - наверняка бабульке это ближе.
Однако, не тут то было! Её не так просто оказалось сбить с толку! Старушка нараспев читала по памяти: Миру заступница, Мати всепетая!
Я пред тобою с мольбой!
Бедную женщину, мраком одетую,
Ты благодатью прикрой.
Если постигнут меня испытания,
Скорби, болезни, враги,
В трудный час жизни,
В минуты страдания
Ты мне, молю, помоги!
Радость духовную,
Жажду спасения
В сердце мое положи.
В царство небесное,
В мир милосердие… Автобус миновал пригород с куцыми участочками сельчан , где докапывали в этот праздничный день картошку и жгли высохшую картофельную ботву, и где по летнему буйно цвели мелкие осенние хризантемы и не боящаяся морозцев календула. Подсолнухи, эти редкие гости в коротких на лето краях, кое где выглядывали из за заборов. Ну вот, наконец то, Ларкина остановка. Бабуленция не унималась. Продолжала говорить нараспев что то про Престол Божий, как душам падшим там предстоит маяться от груза накопленных грехов.
Но пока что живая Ларкина душа томилась тут, на этом свете. Снова подкатило. «Бабуленька, мне выходить! Спасибо за науку», - вышла. Бабулька вслед скоро шепнула: «И я грешила много, вот и ослепла почти. Ничего, молиться будем…»
И уж совсем вдогонку что то произнесла про Дорожного Ангела. Бывают же такие цепкие старушки! «Ну, наконец то! Сейчас закончатся мытарства. Где ж ты, мой дорогой «Синебрюхофф»? Голубая баночка с грейпфрутовым освежающим вкусом, которая на полчасика вернёт к жизни. Да вот же, прямо с остановкой, рядом. Круглосуточно, на все случаи жизни, на любой кошелёк – любая отрава для тех, кто решил медленно и безболезненно умереть», - как поток проскочило в один миг в Ларкиной больной голове… Однако бабкины слова действовали. Ноги прошли мимо ларька. Обратно возвращаться не хотелось. В конце концов, там, куда она направлялась, тоже продают. «Лишь бы не попасть в обеденный перерыв. Ах, они ж все без перерывов! Как хорошо!» Какая то волна поднималась из сердца, подобно разбуженной лаве. Томилась душа, уже не похмельем, а тоской по утерянной чистоте, далёкой предалёкой и давно будто забытой. Память зависла, и как диктофон, снова и снова выдавала бабкины стихи, наивные и чистые. Голосок продолжал звенеть подобно тихому маленькому колокольчику. Неожиданно ручьём пролились слёзы. «Этого мне только не хватало: красного носа и опухших глаз! С чего бы это? Неужели ж так проняло? Дивны дела, твои, Господи! Не остановиться. Текут и текут. Будто плотину прорвало. Стоп, стоп! Что же происходит? Хорошо, что дорога вдоль реки пошла и нет никого, кто б двигался на встречу". Двое подростков, негромко матерясь, и чуть не задев, разминулись на узкой тропинке. «Утки скоро улетят», - подумалось Ларисе неожиданно. «Вот бы тоже куда б подальше и навстречу теплу. Новым землям и новым людям! Где все счастливы и спокойны! И где я тоже, может быть, стану ангелом».
| 
