| С недавних пор решила Петровна, что из всех житейских ценностей у нее остался один ковер. Еще в годы замужества она с любовью выбивала из цветастого паласа пылинки. - Вот оно, поле широкое, поле раздольное! – приговаривала Петровна, путешествуя взглядом по яркому полю тканых цветов. Ненатурально большие маки, едкие зеленые колоски и черные точечки-песчинки по бокам. Может, где-то и было такое мультяшное поле, но Петровна за свою долгую жизнь так до него и не дошла. Все по серым косогорам, да по житейским ухабинам-невзгодам. Петровна с особым старанием дорогой ковер всяким шмотьем завалила, а поверх еще, помутневшую от времени и грязи, клеёнку постелила. «Чего топтать, красоту, - рассуждала она, - зачем цветы мять тапками-самовязками, пахнущими потом и старыми нитками… А ежели гости придут – так я сразу унылый чехольчик-то сниму… Вот оно поле широкое, поле раздольное… Смотрите, любуйтесь и у Петровны есть, чем гордиться! » Только позвонили однажды Петровне в дверь совсем неожиданно. Вскочила она с кровати, в напольном шмотье, как в паутине, застряла, на клеёнке поскользнулась, ударилась виском об угол старинного серванта и скончалась. Скромно хоронили Петровну, без музыки… - Кто ж знал, что мой приход будет роковым, - качал головой домоуправ, - я ведь деньги на установку домофона собирал… - Скупая она была, хламье все себе тащила… Может, новые жильцы по интеллигентней будут, - твердила соседка. - И то правда, - вторила ей другая, с трудом заталкивая «маковое поле» в доверху забитый мусорный контейнер… С облегчением фукнув и брезгливо помахав ладонью перед собственным носом, она пошла за новой порцией мусора. На следующий день в муниципальную квартиру въехали новые жильцы…
| 
