Вася возвращался с озера пешком, тихо радуясь встрече со знакомыми деревьями, будто с близкими людьми. Вон сосна с двумя вершинами, там два клёна с двух сторон дороги, будто кто то их специально здесь посадил, муравейник возле старой ёлки, громадный, как египетская пирамида, огороженный колышками и жердинками. Деревья возмужали с тех пор, как Вася был в лесу последний раз, три тоненькие берёзки стоят как первые красавицы – любуйтесь, кто из нас краше! Наши листочки развернулись и пахнут летом. А стволы стали тугими и гладкими, так и хочется провести по ним рукой. Вася сел на придорожный бугорок, покусывая былинку, щурил глаза на заходящее солнце, чьи лучи просквозили густую сосновую крону, отдавая последние пригоршни тепла земле и всему растущему из неё. Завтра трава станет гуще, зеленее, выше, проклюнуться новые былинки. Листочки наберут в свои клеточки хлорофилл и чуточку потемнеют, а бок вон у той большой земляничины завтра покраснеет, как брюшко у снегиря. «Чем же я собираюсь заняться, если завтра распрощаюсь с боксом?» - размышлял Вася. Бросить просто так, потому что больше не хочу, пропал интерес, желание, потому что не собираюсь всю жизнь колотить боксёрскую грушу и сокрушать соперников? Отец – он не одобрит, он станет искать причину, отчего я не хочу продолжать успешную карьеру. Он скажет: «Добейся наперёд золотой медали, потом уходи. Перед тобой макуха, до неё осталось – полтора вершка, пройди их. Подымись на гору и подывись! Внизу букашки, мошки, а ты, вверху – всех видишь, и тебя все видят и знают!» Вася мысленно разговаривал с батькой: «Как будто это просто и каждому по плечу! А может, это мой предел – то, чего я достиг – и есть та «макуха». Не всем они покоряются. А внизу что? Кто? Что ждёт меня у подножия? А может, тот, кто вскарабкался следом и дышит в затылок, завтра столкнёт. Так, что кубарем полечу, и мигнуть не успею…» «А вот тогда и решишь, чем заняться, когда будешь на ковре лежать. Там оказаться всегда успеешь. Дурак, если бросишь, когда так пруха идёт (Нет, он скажет, удача, как паровоз летит). Это всё равно, как если бы я вздумал, что ферма мне надоела, ну её. К чертям. Земля, хоть и приносит доход, а я вот возьму и брошу всё. И займусь, скажем, перевозками. Куплю пару тройку машин, посажу на них водителей, найду клиентов, сам буду плевать в потолок, да получать прибыль. Думаешь, это легче и проще?» Вот так примерно отец станет говорить. Вася уверен, что труднее всего будет убедить его. Он лежал под сосной и представлял даже выражение лица и жесты, какими батя начнёт сопровождать свои контраргументы. Когда он волнуется, то на месте не усидит, а вскакивает и начинает бегать вокруг, то потрясая кулаками, то упирая их в бока, то показывая дулю: «Во, выкуси! На блюдечке никто ничего не принесёт! Сам заработай! И ни при каких препятствиях - не вздумай отступать!» - эти слова Вася слышал с самого детства. Беда, что характером он не в батю, тому упорства не занимать, а Васе надо, что бы добиться результата, понуждать себя, горячить, готовить, как бойцового петуха. Да и не только в боксе, вообще по жизни. Мать говорит, что у Васи характер наблюдателя, а не конкурсанта. Пылкости маловато, жёсткости, необходимой для бокса, тоже недостаточно. Вася откровенно мог себе в этом признаться, повзрослев и приобретя привычку к анализу своих и чужих поступков. Этому всегда, с самых первых шагов, учил их тренер, Сократ Иванович. Дядька замечательный, и не старый ещё. Вася как то сразу проникся к нему доверием. Тренер для спортсмена – как мать, отец, адвокат, прокурор, советник, надзиратель, проводник и сэнсэй, нянька и товарищ. Тот, о ком Вася, просыпаясь, вспоминал всегда в первую очередь. Не домашних, не друзей по клубу. Его тяжело будет огорчить, даже трудней, чем отца. Батя и есть батя, а Сократ вздохнёт, сразу ничего не скажет. Пройдёт полчаса, час, спросит: «Ты, Василий Алибабаевич, часом не жениться собрался? (Он всем придумывал смешные прозвища, когда хотел разрядить обстановку) Ну, так бокс чем тебе помешал? Окрутись, месяц передохни – и возвращайся в строй! Или ты надумал плаваньем заняться? Голову остудить?» - что нибудь в таком духе. Родители почти час, как уехали. Удивительно, но отца сегодня тоже уговорили попробовать водицу в Белом озере, хотя и не любитель он купаний, особенно вечером. Вася научился плавать в семь лет, а отцово детство прошло вдали от реки, он и на воде то держаться толком не умеет. А вот мама – молодец, готова озеро переплыть, да только отец не даёт, кричит: «Оля, вернись! Оля, вернись!» Бегает, как сухопутный гусь по берегу, а она – уточкой ныряет со мной, смеётся. Поддразнивает: «Трофим, сигай с вышки! А то уплыву на тот берег!» Хорошо, что оба развеселились под конец. Сюда ехали, молчали оба. У мамы задумчивость от купания прошла, а отец тоже взбодрился: «Я, пожалуй, теперь с тобою по утрам стану омолаживаться. А то вон ты у меня какая молодка. А у меня – ишь, брюхо выросло. Жизнь, как у арбуза, живот растёт, а плетень сохнет!» «Ой, не наговаривай! - мать, смеясь, ладошкой закрывала бате рот, а он обнимал её и пытался даже выносить из озера на руках. «Васенька, ты не слушай его!» «Парень то вырос, Оленька! Что ж он – девчонок ещё не щупал? Не поверю!» - отец отмахивался от налетевших комаров, налетевших сразу, как только вышли из воды. «Скорей одеваться, домой, домой, бегом!» - мама первой накинула наспех куртку, побежала снимать купальник. Вася с отцом выжимали плавки, натягивали брюки на голое тело. Отец одобрительно оглядывал Васину мускулатуру, чуть тронутое искусственным загаром тело, покряхтывал, одеваясь и чему то улыбаясь в седые усы. К нему вернулось привычно – добродушное, насмешливое настроение.
1 2 3 4 5 Жанр: Повесть, роман \| Добавил: Лютеция (14.01.2012)
Просмотров: 366 \| Рейтинг: 5.0/1