Екатерина Кольцова-Царёва "Сирень, черёмуха и белый голубок" (1 глава)
1. Тёплое утро, настоявшееся на ароматах цветущих кустарников и трав, духмяной волной вливалось в открытое ещё порани* кухонное окно. Из него хорошо было видно кладбище. Небольшое, даже по деревенским меркам, оно вольготно расположилось на низеньком холме, примерно в пятидесяти метрах от дома. Кто построил в непосредственной близости от столь печального места жильё, которое сейчас принадлежало её семейству, она не знала. Да и знать не хотела. Женщина почти смирилась с таким необычайным соседством. Она даже перестала вздрагивать, когда невольный взгляд выхватывал из разнообразия предметов окружающего мира скорбные кресты, памятники и плиты. Страхи перед самим фактом смерти, её пугающей неотвратимостью и непостижимой тайной зародились у неё, очевидно, ещё в детстве, когда в ходу у неугомонной ребятни были стишки, анекдоты, побасёнки о мертвецах, привидениях, красной руке и гробе на колёсиках. Они, эти страхи, и сейчас ещё время от времени продолжали удерживать в своих когтях (правда, уже изрядно поистёршихся) её впечатлительную душу. Улыбнувшись, она попыталась вспомнить кое-что из детского фольклора. За память уцепился только один "шедевр": Шёл чёрный-чёрный человек По чёрной-чёрной дороге. Зашёл в чёрный-чёрный лес. В этом чёрном-чёрном лесу Стоит чёрный-чёрный дом. В этом чёрном-чёрном дому Стоит чёрный-чёрный гроб. В этом чёрном-чёрном гробу Лежит чёрный-чёрный человек... Отдай моё сердце! А ведь девять месяцев назад... он появился перед нею не в гробу... И не чёрный, а белый.... Вообще-то, чернотою в то злополучное лето поражали рассудок вовсе не тела, сплошь обмакнутые в неистово струящийся с неба горячий ультрафиолет... Гнилую сущность свою обнажили некоторые души. Те, которые были проданы их хозяевами за тридцать сребреников ненасытному Дьяволу. Пожалуй, хватит злословить... Да и непривычно для неё это... Даст Бог, всё минет и многое забудется... А пришелец-то возник совсем неожиданно. Так, что при взгляде на его кипейную... в тёмно-багровых подтёках плащаницу она едва не задохнулась от ужаса. Озорно улыбаясь, женщина поудобнее разместилась на табурете. Затем, облокотившись левой рукой о подоконник, посмотрела в сторону кладбища. Что она там увидела, нам неизвестно. Только, спустя несколько секунд, на лице её застыло серьёзное, скорее трагическое выражение, побудившее глубоко и беспокойно задышать грудь. Казалось, яркие всполохи прошлого привели в действие все её сокровенные чувства, отвечающие за скорби и печали. В таком состоянии она пребывала, наверное, минуты две. Но постепенно дыхание у неё выровнялось и в глазах появились отрешённость и влажный блеск - первые признаки глубоких, или не очень, философских измышлений. Какая же там, под сводами гигантских дерев, думалось ей, мягкая, обволакивающая сердце тишина! И птичьи трели нисколько не нарушают её. Даже наоборот - выразительнее подчёркивают. А что за умиротворение и покой разливаются в эфире! Словно само время, единожды остановившись, огромным шатром застыло над этим мизерным клочком земли, всецело принадлежащей мёртвым. Но самое-то главное здесь - не ландшафтные прелести. Важнее другое: в городе мёртвых нет ни убийств, ни разбоев, ни воровства, ни мздоимства. Значит, отошедших в мир иной не стоит и пугаться. По-настоящему опасны только живые. Особенно те, кого не останавливают даже предсмертные стоны растерзанных ими тел или душ. Ведь шкатулочка-то с бесценным сокровищем, именуемым СОВЕСТЬЮ, давно утеряна у них за ненадобностью... А может, и не утеряна вовсе? Может, пылится где-нибудь себе в укромном местечке. И отыщут её, к примеру, дети или внуки. Откроют крышечку и... Бог знает, что они сотворят с совестью. Подивятся ли как на диво да и положат на место, чтобы забыть о ней навсегда? Или пойдёт она раритетом с молотка на аукционе, и новый хозяин спрячет её понадёжнее от глаз людских, дабы не увели в одночасье столь древнюю вещицу, которую со временем можно будет продать в разы дороже её нынешней стоимости? А может, случится всё-таки чудо? Найдут-таки сметливые потомки ей достойное применение. А там, глядишь, и приветливые улыбки на лицах засияют, и вежливые слова из уст чиновников ядрёным горохом посыпятся, и унизительная безработица канет в Лету, и мизерные зарплаты с пенсиями словно на дрожжах замесятся. А о масштабах взяток и вымогательств можно будет судить лишь по сказкам да легендам. Но полно, наступят ли они, эти новые времена? Слишком глубоко укоренилось раскидистое дерево невзгод в нашей российской почве. И, кажется, никакими силами его оттуда не вырвешь. А так хочется, чтобы последующие лета оказались совсем не похожими на эти девяностые годы второго тысячелетия. Что с детьми-то станется? Судорожно вздохнув, женщина благоговейно, с тихой надеждой перекрестилась на новенькую иконку, висевшую в правом углу кухни. Глаза её тут же наполнились слезами, а губы зашептали слова недавно выученной молитвы: "Дева, Владычица, Богородица… Тебя просим и Тебя умоляем, будь милостива к нам, уврачуй сокрушения душ и тел наших, рассей видимых и невидимых врагов, будь для нас, недостойных, пред лицем врагов наших крепким столпом, бранным оружием, сильным ополчением, Воеводою и непреоборимою Поборницею. … рассей облако уныния, облегающее наши души, избави нас от душевного утруждения и подай нам светлое благодушие и радость, восстановив мир и безмятежие в сердцах наших. Спаси молитвами Твоими, Владычице, сию Тебе преимущественно посвященную паству, весь город и страну от голода, землетрясения, потопления, огня, меча, нашествия иноплеменников, междоусобной брани; и всякий праведно подвигшийся на нас гнев обрати... Аминь". Она вытерла слёзы носовым вручную обмётанным платочком. Затем крепко стиснула его узкой красивой ладошкой. Но внимательный взгляд на тыльной стороне её смог бы рассмотреть помимо изящных линий припухлые, очевидно, натруженные суставы. Да и внутренняя поверхность ладоней - в тоненьких многочисленных трещинках - говорила отнюдь не об аристократическом времяпровождении их обладательницы... Женщина бросила пристальный взгляд на часы, стоящие на кухонном столе. Стрелки показывали пятнадцать минут девятого. Успокоившись, она приподнялась и поправила на табурете круглый ручной вязки коврик. Затем осторожно села и опять стала смотреть в окно. Её миловидное, чуточку обветренное лицо в этот момент, казалось, уже не выражало никаких чувств. И даже негустые светло-пепельные ресницы устали сеять на розоватую упругость щёк бледные слезинки. От кладбища повеяло лёгкой свежестью. Настолько лёгкой, что тюлевая занавеска, наполовину закрывающая верхнюю часть окна, почти не шелохнулась. Женщина зябко поёжилась. Что-то в последнее время она стала чувствительна даже к безобидным проказам малыша-ветерка. На всякий случай она укуталась в плед, который до этого был лишь накинут на её плечи. Нежное тепло мягкими волнами тут же начало растекаться по её изрядно располневшему телу. Выпростав из уютного кокона руку, женщина оперлась ею о подоконник и светло улыбнулась: "Хорош зарождается нынче Троицын денёк. Вон как всё в природе лучится от радости!" И действительно, где-то в недрах иссиня-зелёной травы, усыпанной вездесущими одуванчиками, беззаботно давали луговой публике концерты кузнечики и цикады. Среди слепящего глаз золотого травного озера чёрно-коричневой фасолью разбросались небольшие грядки. Часть их она уже засеяла редиской, морковью, свёклой. Остальные с нетерпением ожидали рассады огурцов, капусты и тыкв. А там, за кладбищенской оградой, под приютом величественных седых тополей, ярко блистали омытые ночным дождём тонкие кусты сирени. Нынче сирень благоухала необычайно пышными кистями. За лилово-розовыми накидками почти не было видно листьев. Внутри же усадьбы, справа от тропинки, ведущей к бане, у дощатого навеса, под которым примостился старенький колёсный трактор, пастельно-зелёным убранством пленяли глаз молодые заросли отцветшей черёмухи. ____________________________________________ Прим. Порани* - рано утром (диалект Мошенского района Новгородской области).
Спасибо, Екатерина! Повесть вообще-то готова. Она размещена на проза.ру. Но нужно ещё поработать над литературными портретами двух персонажей-бабушек. С теплом, Екатерина.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
