ГЛАВА 1
ОТКРОЙ МНЕ, МИР, СВОИ ПРОСТОРЫ!..
Они стояли на пороге моей квартиры. Трое незнакомых мне людей.
Апполонов был среднего роста, лет тридцати - тридцати пяти. Одет в спортивный костюм, широкоплечий, светлые волосы зачёсанные назад, голубые глаза.
Чародеев был щуплый человечек, в деловом костюме; костюм сидел на нём как-то нескладно... У Чародеева был проницательный взгляд, чёрные глаза; когда он смотрел, казалось, видит меня насквозь.
Варфоломеев произвёл впечатление, как добродушный толстяк, который и мухи не мог обидеть. Впрочем, так оно и оказалось.
– Здравствуйте! – вежливо поздоровался Апполонов. – Вы пишете стихи?
- Да… - нерешительно отозвался я, соображая, что приход гостей связан с моим творчеством.
- Мы собиратели раритетов. Знатоки художественной литературы. Ездим по России, ищем таланты, стараемся помочь. Проездом оказались в вашем городе. Прочитали ваши стихи в местной газете и заинтересовались. В редакции узнали адрес. Стоим перед вами.
- Проходите...
Гости зашли в квартиру.
- Дело у нас такое… - таинственно заговорил Чародеев, оглядывая прихожую. – Мы хотим заказать вам одно стихотворение, что бы вы его написали...
- Какое?.. О чём?..
- Волшебное! А тему мы можем открыть после того, как познакомимся с вашим творчеством поближе… Дело это нескорое. Такие стихи, какие заказываем мы, пишутся не один год и не один день - а лет пять или шесть лет… а то и более…
- И что же это за стихи?
- Это более серьёзно, чем просто стихи...
- А можно на «ты»? – спросил Апполнов.
- Конечно.
Варфоломеев протянул мне руку:
- Антон.
- Вильям! – назвался Апполонов.
- Редкое имя… - удивился я.
- Вильям! – протянул мне руку Чародеев.
- Еще? Тоже Вильям?..
- Вильям! – улыбнулся Чародеев.
Улыбнулись все. На душе почему-то стало радостно, словно свет зажёгся в моем мире. Я чувствовал, что со мной произошло нечто такое, о чём может быть когда-то мечтал.
Гости осматривали моё жилище.
Обстановка была скудная. Маленькая комната, расположенная в старой трехкомнатной квартире. Квартира в старом трехэтажном доме. Дом на старой улице. Улица в старом городе.
Из мебели были полированный стол времен Советского Союза, такого же времени стулья, диван. На столе компьютер, на котором днями и ночами я корпел над литературными опытами.
- Да… скромно живешь, - сказал Чародеев.
Апполонов и Чародеев присели на диван. Варфоломеев устроился между ними, растолкав обоих.
- Перейдем к делу? – спросил Апполонов. – Можешь почитать нам вслух свои стихи?
- Могу, - ответил я. - А что читать?
- Что больше нравится.
Гости с любопытством наблюдали за мной.
Я вышел в центр комнаты, вспомнил свое стихотворение, которое самому больше всего нравилось; поднял руку как актёр, с выражением продекламировал:
Открой мне, Мир, свои просторы!..
Свои…
Тут случилось то, чего я не ожидал никак.
- Ну!.. – разочарованно всплеснул руками Апполонов. - Какие "просторы"? Какой «мир»? Кому ты написал эти стихи?..
- Да, кому ты написал? – весело переспросил Чародеев.
- Миру… - недоуменно ответил я.
- Какому миру? – в глазах Апполонова блестели искры иронии.
- Этому миру… Нашему…
- Ах… этому, нашему… - кивнул Чародеев. - А то бывает еще тот…
- Миров множество! – подтвердил Апполонов. Он откинулся на спинку дивана и устремил взгляд на картину, которая висела на стене напротив и на которой я несколько лет назад изобразил нечто абсурдное... – Читай дальше.
Я с вдохновением продолжил:
Открой мне, Мир, свои просторы!
Свои чудесные края!..
- «Свои чудесные» – хорошо сказано, – перебил Чародеев. - А можешь сказать еще лучше?
- Как?..
- «Чудеснейшие, причём, свои!»
- Да, что вы... - ответил я.
- Замечательно эта строка будет звучать в твоих стихах! – смотрел на меня Чародеев. - Ты представь, как она будут звучать!
- А что представлять? – я изобразил вслух:
Открой мне, Мир, свои просторы!
Чудеснейшие, причём, свои края…
- Очень мило! – усмехнулся Чародеев.
- Читай дальше! – попросил Апполонов.
Я продолжил:
Хочу увидеть даль и горы!
- Хочет! – указал на меня рукой Чародеев. – Мы тоже много чего хотим!
- Да. Например, колбасы! – неожиданно заявил Варфоломеев.
- Сейчас принесу.
- Не надо. Читай стихи.
Я читал:
Хочу увидеть дали, горы,
Мечетей древних купола.
Далеких стран дворцы и замки,
Цветы таинственных полей…
- Простите, это каких-таких «полей»? – осведомился Варфоломеев.
- Таинственных… - насторожился я.
- А это что?..
- Да, это что? – переспросил Чародеев.
- Не знаю…
- А что же ты тогда пишешь, что не знаешь! – возмутился Варфоломеев. - Писал бы: «хочу увидеть то я, что не знаю!»
- Хорошо звучит! – подмигнул Чародеев. – Запомни фразу! Вставишь потом в свои стихи…
- Читай. – махнул рукой Апполонов.
Я читал:
Пройти заветной пешкой в дамки,
Позволь мне, Мир мой чародей!
- Гляди! – Чародеев толкнул Варфоломеева и указал на меня: – Это пешка! А мы думали – ферзь!
- Эх!.. Да что же это такое! – возмутился я.
- Ладно. Ты еще напишешь! – успокоил Варфоломеев.
Чародеев весело потирал руки.
- Расскажи стихотворение до конца! – попросил Апполонов.
- Не будете перебивать?
- Нет, что ты! – в один голос ответили Чародеев и Варфоломеев.
- Ладно! Слушайте.
И я продолжил:
Воспеть позволь, все что увижу!
- Позволяю! – гаркнул Чародеев.
Я остановился.
- Читай-читай, - спокойно кивнул мне Апполонов
Янтарный утром небосвод.
Далекий парус ветром движим.
И Солнца розовый восход.
Луга, цветущие долины,
Умов деянья, дивных рук,
Холмы, безбрежные равнины,
Волнение, радость, сердца стук,
Ветра над лесом озорные,
Дожди над полем проливные,
Народов песни удалые,
И нежной флейты тихий звук…
Гости дослушали стихотворение не перебивая.
- Концовка не плохая! – подвел итог Апполонов. – А начало – никуда не годится!
- Да, я и сам это сейчас понял! – признался я...
(продолжение следует)
|
