55. Люди, вслед за Бэконом и Декартом, усомнились во всём, кроме самого сомнения и, перестав доверять сердцу и совести, пошли на поводу своего, связанного с телом, сознания и рассудка. Но вот теперь, после первой и второй мировой войны, после двух, сожжённых в ядерном огне городов, после всех немыслимых и беспредельных жестокостей минувшего и нынешнего веков, перед лицом, судя по всему, неизбежного коллапса существующей технократической цивилизации, мы должны спросить себя: зачем длить эту затянувшуюся и бессмысленную борьбу за потерянный рай? Может быть достаточно? Настало время примириться с неизбежностью. И искать иные пути к Возвышенному, к подлинному превосхождению нашего «бренного» естества и его органически-ограниченного существования. 56. Давайте вспомним следующее, второе искушение. «Потом берет его дьявол в святой город и поставляет на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего» (Мф 4:5-7). 57. Эта дорога тоже исхожена нами «вдоль и поперёк». Если первый путь предлагает, обратив «камни в хлеба», пересотворив, «покорив природу», заставить её служить нам и давать всё необходимое для жизни «по первому требованию». (Этакая адаптация наоборот: не живой организм к среде обитания, а весь мир под один вид. Но, разумеется, из самых лучших побуждений - дабы иметь возможность возвысить себя «до новых задач и способов действия».) Второй же путь предлагает не обращать внимания на требования нашего инстинкта, просто игнорировать их. Презреть необходимости нашей природы и безрассудно пересечь границу, отделяющую землю от небес, полагаясь на «божественную длань» и шантажируя некие высшие силы, дабы они взяли заботу о наших насущных нуждах и самой жизни на себя. 58. Одна из главных причин гибели православной русской цивилизации есть её особое тяготение к святости. Нежелание и неспособность отвечать на зовы инстинкта самосохранения. Мораль «непротивления злу силой». Стремление к абсолютной нравственной чистоте и праведности. Порою, этот искренний порыв не может не восхищать. Однако, когда мы видим сжигающих и хоронящих себя заживо в земле староверов или идущих на пулемёты продотрядов крестьян с детьми и иконами на руках или ужасающе жестокое уничтожение остатков Белой армии в Крыму, фактически добровольно принимающих смерть или страшную эпоху коллективизации и голода в наиболее хлебородных районах стран; когда мы видим это, то начинаем понимать всю болезненную трагичность самовольного мученичества. Ошибочность пути непротивленцев и «моральных гедонистов». Наивность и слепоту метафизических шантажистов. 59. Вполне допустимо говорить, что «древлий мир русского благочестия», Святая Русь, носители и сторонники её идеи изо всех социальных слоёв и главным образом, русского крестьянства, добровольно ушли из жизни, не желая принимать участия в наступившем «царстве антихриста». Не желая бороться за своё мировоззрение, свою культуру, свою жизнь, поскольку это означало бы «пойти на поводу» у «узилища души», плоти с её животными инстинктами, «седалища бесовских помыслов» и страстей. Это означало бы ответить на зло «злом», опуститься до уровня хулителей и гонителей, истязателей и убийц, отступиться от идеала «ступающего по воде» Храма на Нерли. 60. Это был шаг в пропасть. В манящую, зовущую к себе Красоту. И нередко красивый, решительный шаг. Но в результате мы потеряли, всё (или почти всё) то, что могли бы удержать. Свой собственный, неповторимый путь, а вместе с ним и своё лицо, себя. Мы уже не знаем (или почти не знаем), забыли, кто мы и куда идём. И тем более не можем ответить на вопрос: зачем? Есть ли какая разница между нами и окружающими нас народами. Разница в миросозерцании, целеполагании и содержании нашей жизни. Обладаем ли мы ещё неповторимостью строя и ритма нашей культуры и приносимых ею плодов? Да и сами плоды, есть ли? Те, что «останутся в веках». Внятных ответов нет. 61. Но суть не в этом. Суть в том, что войдя волей и неволей в общее течение и ход «прогрессивного человечества», мы вынуждены будем разделить и его судьбу. И похоже, что судьба эта не завидна. Правда, резкими переменами и бедами нас не испугать и не сломить. Выработался своеобразный иммунитет на «кульбиты истории». В этом наше преимущество. Но если мы не найдём действительно новый и притом наш собственный путь к нашей же, исконной и до сих пор, по сути, верной цели и мечте – Святой (возвышенной, красивой) Руси, к возвышенному, прекрасному русскому человеку – если нет, то мы обречены вновь тащиться позади чьих-то идей и проектов, чтобы «догнать и перегнать» их. При условии, что вообще удержимся на «исторической арене». Сожаление и тоска, ничего больше. 62. Итак, каков ещё мог бы быть путь переориентации, обращения человека от его инстинктивно-животной, рассудочно-индивидуальной природы к доступной и открытой ему во внутреннем опыте над- или сверх-природной составляющей его существа. Эту составляющую можно определить как «сердце» или «совесть», а если более развёрнуто, то как этическое и эстетическое восприятие, чувство справедливости, истины и любви. Такой любви, о которой сказано, что она «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине» (1Кор 13:4-6). 63. Пересотворение мира, обращение «камней в хлеба», создание искусственного рая для появления нового, возвышенного человека, его населяющего, оказалось невозможным. Возникшая в результате 400-летних усилий конструкция вышла нежизнеспособной, несамостоятельной, требующей постоянных усилий и отнимающей всё наше время на своё поддержание и достройку. Но мало того, что этот проект создания условий для «человеческой жизни» забирает у нас все наши силы и время, то есть самою эту жизнь (даруя, впрочем, взамен энергию страсти активным, верующим и одержимым участникам проекта, которая компенсирует им все возможные потери). Нельзя забывать, что само возникшее творение, вся эта технократическая цивилизация всё больше и больше начинает напоминать «чудовище доктора Франкенштейна». И тем, что созданное оказалось далеко от идеала, и той зависимостью и угрозой, которые исходят от сотворённого, и теми жертвами, которые постоянно приходиться приносить искусственному монстру, и тем возможным концом, который исключить нельзя и который неоднократно уже обыгрывался в апокалипсических фильмах. 64. «Не может дерево доброе приносить плоды худые» (Мф 7:18). Нет никакой надежды исцелить больного тем же средством, что провоцирует болезнь. Невозможно сотворить чистый, замкнутый, независимый от человека цикл производства всех необходимых для него продуктов. С другой стороны, отказаться от своего «божественного призвания» и, перестав методично обращать «камни в хлеба», поручить заботу о своём «животном» неким «ангелам», дабы они «на руках понесли» нас, конечно, можно, но столь же утопично. Невозможно всем войти в число «нищенствующей братии», принять обет безбрачия, предаться «посту, бдению и молитве», в общем – отдать жизнь свою и себя «в руци божии». Если таков идеал «духовной жизни», то понятно, почему говорят, что этот путь требует «особого призвания». Если бы такое мировоззрение и в самом деле стало «государственной идеологией», история такой страны не продлилась бы долго. 65. Путь третьего возможного исхода для нашего метущегося и запертого в «коридоре возможностей» существа также ложен. Как мы помним: «Опять берёт Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему» (Мф 4:8-11). 66. Таким образом, есть три основных пути для того, чтобы удовлетворить или обойти требования нашего «начального» существа: инстинкта и связанного с ним самосознания. Три пути, идущих в обход того, который определён как «в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт 3:19). В обход пути смирения и труда, «узкого» и «тернистого» пути». При столкновении с ним мысль в растерянности начинает метаться между «несправедливостью», «гнётом» и «ограниченностью» мироздания. Неудивительно, что всё время появляются «алхимики», мечтающие о «трансформации элементов» в золото или, что в общем то же, «камней в хлеба». Возникает желание «покорить природу», «глубоко изменить её, преобразовать или потрясти до основания» (Бэкон). Столь же неудивительно желание многих чистых и действительно порою «утончённых натур» уйти от этого бессмысленного, суетливого и опасного коловращения в «монастырь» и, поручив хлопоты об этом мире неведомым «ангелам», предаться «послушанию». 67. Но последний, наиболее очевидный, простой и, вследствие того, распространённый путь – взять всё необходимое для жизни у других силой, открыто или опосредованно, скрытно – есть самый привлекательный и манящий путь во все времена существования и по всем ареалам распространения вида «человек». Достаточно признать за собой некую и порою вполне очевидную исключительность или избранность, незаурядную одарённость или даже генетическое превосходство и вот последние сомнения рассеяны и можно двигаться в путь. Впрочем, если подумать, входить в число кем-то «избранных» не обязательно, хотя действовать сообща, конечно, более безопасно и эффективно. Человеку, даже если он один, и в этом есть особая сладость, достаточно иметь разум и волю, быть «сильным и храбрым», чтобы «пойти и взять самому всё, что хочешь». Зачем сомневаться, искать себе оправдания?.. Всё просто: «победителя не судят» и, более того, «воздают ему хвалу». 68. Этот путь мало того, что самый короткий и прибыльный, он, если идти по нему с умом, сулит ещё немалую «славу» идущему. Как иначе, если человек богат, успешен, талантлив, деятелен и плодовит? Он знает, куда вести других и чего хочет сам. Сдержан, но способен к броску; остроумен, но внушает страх. Он «заряжен энергией» и «полон оптимизма»; не склонен к сомнениям и презирает нерешительность. Он из тех, за кого цепляются и в ком ищут опору. Он даёт людям «форму», они ему – «содержание». Впрочем, «быть на виду» не всегда выгодно и порой слишком «утомительно». Настоящее искусство власти заключается в том, чтобы, будучи «бенефициаром» всех её возможностей и привилегий, не нести никаких обязанностей, ни тем более – ответственности. «Пасо́мым» не нужно знать, что они пасо́мы, пусть себе радуются своей «свободе». Чем более «свободен» управляемый, тем более с него, или через него, можно взять. Настоящая власть суть власть над душами и умами. 69. И всего-то нужно: «пав, поклониться»… своей собственной природе, инстинкту самосохранения, наслаждения и тщеславия. Говоря обыденным языком: стать на сторону «здравомыслия». Что может быть естественнее и проще, учитывая, что никакой иной «природы», видимо и нет. Во всяком случае, личный опыт ничего об этом не говорит, а чужой здесь не верифицировать. Как мы помним, «что ни взвесить, ни сме́рити», то, пожалуй, «можно похе́рити». Кроме того, слишком уж обременительно для спокойной жизни это предположение о «расщепленной реальности». Но даже если и есть некая «сверхприрода», как пробиться к ней, не отделавшись от природы наличной? Для того и нужны людям неординарным власть и деньги, чтобы, поручив заботы о насущном тем, кто и так ни о чём другом не думает, предаться на досуге помыслам тонким и не лишенным изящества. А вслед за помыслами не замедлят и дела. Радости творчества никто не отменял. Как и того, что жизнь вне наслаждения и радости мучительна и страшна. 70. Может и так, да только «что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе» (Лк 9:26)? Сомнений нет: как ни соблазнительно сделать других источником своей жизни, своим орудием и «сырьём», ввиду ли умозрительной способности и призванности к господству или же личной, либо наследственной избранности, или же культурного, исторического превосходства, этот путь волей-неволей ориентирует человека к инстинктивно-животной, рассудочно-индивидуальной части его существа. Особенно если эта часть ещё не реализовалась, не изжила себя в чём-то ином. И значит, препятствует, ограничивает человеку доступ к более высокому и прекрасному «в душе и мире». Не говоря уже о том, что этот подход, мягко говоря, «негуманен» по отношению к другим людям. 71. Итак: не пытаться переделать, пересотворить мир и устроиться в нём с комфортом, дабы ничто не отвлекало от «новых задач и способов действования»; не уповать, не рассчитывать на поддержку извне, уходя от жизни и борьбы; не жить, опираясь на спины и головы других, полагая себя «априори» или «апостериори» умнее и выше. Не оправдывать и не обманывать себя. В итоге остаётся только – «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14:6). Помимо иных толкований этих слов, есть самое простое – это суть универсальное, общее указание на наличие пограничного знака, межи в каждой человеческой жизни и судьбе. Подойдя к этой черте, каждый из нас может и, наверное, должен, во-первых, решиться кардинально изменить направление своей жизни, выйти из её, ограниченного природой, течения и, во-вторых, сделать это правильным образом, не впадая в уже обозначенные «диавольские искушения». 72. Между первым и вторым шагом могут пройти годы поиска, горького опыта и борьбы. Далеко не всегда верному выбору предшествуют «лишь» 40 дней «поста и молитвы». Жизнь коротка и нередко заканчивается раньше, нежели ищущий «находит», а стучащему «отворят» (Мф 7:8). Как известно, пасть с крутой Иоанновой «лествицы» можно и на последней ступени. И всё же искавший, но не нашедший, оправдывает себя хотя бы тем, что искал. И, значит, имеет надежду найти искомое хотя бы в посмертии. Хуже, если человек так и не приходит или произвольно отворачивается от возможности «превосхождения» своего «естества». Оставаясь навсегда лишь тем, к чему привели его природа, время и судьба. 73. Но если человек всё-таки выходит к этой «точке бифуркации», некому решающему, «поворотному пункту» своей жизни, тогда он бывает вынужден уйти в свою собственную «пустыню» и решить для себя, кому и чему он отныне будет «служить». Это может произойти в 30, 40, 50 иногда в 20 лет и даже раньше. А может и вовсе не произойти. Отсутствие этого события говорит о том, что время ещё не пришло или, увы, вероятно, вышло. О том, что количество внутренних противоречий и степень внутреннего напряжения пока (или так и) не достигли достаточной величины и остроты, чтобы поставить перед человеком вопрос выбора «бытийной альтернативы» со всей ясностью и невозможностью уйти от решения. До этого момента человек в действительности ничего не выбирает и его жизнь представляет из себя как бы «равнодействующую» внутренних склонностей и предпочтений, внешних обстоятельств, сторонних влияний и «роковых» событий. 74. Определённая и даже весьма значительная часть людей так и не достигают, очевидно, этого поворотного «камня» судьбы, с начертанным на нём со всей неумолимостью «налево пойдёшь», «направо» или «прямо». Не достигают ввиду разных причин. И главная из них есть чрезвычайная болезненность этой «точки преломления» на «границе сред». Сознание всячески сопротивляется и выталкивает из себя необходимость решительно выбирать между «левым», «правым» и «прямым», предпочитая привычные компромиссы, уловки и оправдания. Должен произойти своеобразный «фазовый переход», когда на выходе является нечто иное, нежели было на входе. Для начала приходится признать свою жизнь и себя «недействительными». Новый способ бытия предполагает отвержение прежнего. «Обратиться», пройти через эти «духовные врата» всеобъемлющего «покаяния» нелегко. И сам человек никогда бы на это не пошёл, да «жизнь заставляет». 75. Организм до последнего пытается «снять» внутреннее «напряжение». «Забыться», «отвлечься», «уйти», вытеснить неприятное, так или иначе сузить своё сознание. Постепенно формируется «свой собственный» «взгляд на жизнь», своя «виртуальная реальность», в которой можно более-менее успокоиться. В рамках «виртуальности» самообманы легко встраиваются в «непреложность» законов мироздания, поскольку опущенная в песок голова оставляет на поверхности того, кого, за его отсутствием, обмануть невозможно. Однако, ещё хуже, когда человек сознательно поворачивается назад к прежним предпочтениям и страстям привычного для него «образа жизни», всё-таки достигнув уровня полного осознания доступности для себя «инобытия». Отсюда он может, что называется, «далеко пойти». 76. Но, предположим, что человек делает окончательный выбор в пользу лучшей части своего существа. Отвечает на голос совести, вверяется своему этическому и эстетическому восприятию, полагается на чувство справедливости и права, следует очевидности и своему сердцу. Что тогда? Тогда начинается борьба. «Невидимая брань». В ходе которой возникает вопрос: что делать с живущей по своим законам, «личной» природой, со своей собственной «натурой»? Можно, конечно, избавится от «дурных привычек», стереотипов восприятия, мышления и поведения. Но куда деть всё остальное, включая «основные инстинкты» и потребности, если даже они мешают возникающему новому человеку. «…Потому, что не то он делает, что хочет, а что ненавидит, то делает» (Рим 7:15). 77. Как мы видели, вариантов немного и те из них, которые определены как «искушения», так или иначе сводится к одному: поручить заботу о нашем докучливом естестве неким внешним силам. Если предположить, что реальность, нас окружающая и «пронизывающая», имеет «расщеплённый» характер (а доказать это или опровергнуть, как известно, нельзя), то этот внешний «обслуживающий персонал» можно разделить на три категории. В «тварном» мире это могут быть либо другие по отношению к нам люди, либо вся остальная «живая» и «неживая» природа, соответствующим образом переорганизованная. В «нетварном» – сам Творец и некие «ангельские силы», Его представляющие. Все эти пути, как показывает наш опыт, уводят человека в тупик, «прельщают» его. 78. Остаётся только один возможный и, видимо, единственно верный исход: продолжать самому заботиться о себе и добывать свой «хлеб насущный», сменив ниву земную на «небесную», творческую. Единственная возможность обрести гармонию и совместить противоположные требования нашего существа это последовать за нашим Учителем и, по Его примеру, крестившись «во оставление грехов», принять и начать новую жизнь, «войдя в радость» (Мф 25:23) служения Возвышенному, «забывая заднее и простираясь вперёд.. к почести вышнего звания» (Флп 3:13,14). 79. Каждый истинный, искренний проповедник и учитель, художник и артист, ученый и инженер, политик и воин стараются идти этим путём. В целом – каждый человек, кем бы он ни был и чем бы он ни был занят, если главную свою цель он видит в служении Совершенству, в сущности, идёт этой «узкой» дорогой. И чем более возможности имеет человек ввести в свою ежедневную деятельность эту всё превосходящую, «единственную мету» и цель, то есть чем более свободный и творческий характер имеет его труд, тем более у него есть шансов пройти этим «узким» путём, не оскальзываясь и не спотыкаясь. И обратно: чем более тяжёлый, зависимый и механический характер имеет его работа, тем менее человек имеет возможности, ориентируясь на Красоту, жить лучшей частью своего существа. 80. Как ни кажется это странным, но 400-летняя борьба за освобождение от гнёта природных необходимостей и ограничений привела нас к ещё большей связанности и погружённости в это ярмо. Ныне мы зависим не только от природы, но, в ещё большей степени, от сотворенного нами искусственного мира. Техногенные катастрофы становятся обыденным делом и уже более вероятны, чем любые «природные катаклизмы». И если второе почти всегда вызывает и сопровождается первым, то обратная связь, пока ещё не стала, по счастью, безусловной. Но вот то обстоятельство, что всё наше время и силы уходят на достройку и поддержание созданной нами «мировой фабрики», не оставляет ни малейшего шанса на то, что выход из духовного «кризиса современной культуры» может быть найден, пока из труб этой фабрики валит чёрный дым, а внутри видны несущиеся куда-то «потоки людей и машин». «Умаление человека» в рамках такой жизни просто неизбежно и надежда лишь на то, что этот «процесс идёт» достаточно медленно и будет вовремя скорректирован «диалектическими законами» мироздания. Поскольку всякое «вытеснение» и забвение своей духовности лишает человека внутренних сдержек и противовесов и почти неумолимо ведёт его к «постыдному» и незавидному концу. «Око» же «смерти смотрит просто и строго», заставляя одуматься отбившееся от пастыря «животное». 81. О каком же служении Возвышенному можем мы говорить? Быть бы живу.. И всё же мы обязаны говорить об этом и искать к Нему новые пути. Каждый, кто желает, видит, что наше время есть время «заката» европейской, ставшей теперь мировой технократической цивилизации. И притом именно вследствие того, что она таковой стала, потеряв в процессе роста своё содержание и вместе с ним форму. Этот закат всё больше ныне напоминает агонию и всё меньше людей верят в то, что «больного» можно будет излечить некой «модернизированной» «наносывороткой», поскольку предыдущие «чудеса науки», как это ни странно, лишь усугубили болезнь. В качестве очередного рецепта мы слышим, что, дескать, да, люди так и не пришли до сих пор к обещанному Наукой всеобщему «миру и благоденствию». Что «неожиданные последствия» и «побочные эффекты» новых технологий, как в сфере производства, так и управления, не всегда, к сожалению, удаётся предсказать. Что виною всех неудач является не Наука, как таковая, а сами люди, использующие во зло её достижения. (Хотя, по изначальной посылке, предполагалось, что улучшение условий жизни неизбежно вызовет процесс спонтанной «евгеники» рода человеческого, не говоря уже о непрекращающихся научных проектах целенаправленного улучшения нашей «породы»). Но, сомнений нет, если мы будем терпеливы и подождем ещё немного, то скоро всё удастся исправить и наступит-таки долгожданное «щастье». 82. Уж кому-кому, а нам эти сказки «впаривать» не надо. Мы сыты ими «по самое не хочу», лет на 100 вперёд, а может и навсегда. Хотя, конечно, подрастает новое поколение и «грабли» для него будут уже «вполне себе ничего», модернизированными. Всякий из нас, как известно, «задним умом крепок». На то мы и «расеяне, понимаешь». Но здесь нас радует «ускорение НТР» и пресловутая «акселерация». Современные молодые люди весьма «продвинуты» и склонны более к «жизни в столицах», нежели в «наукограде», не говоря уже о том, чтобы отправиться на «великие стройки века». Они куда более прозаичны их отцов и дедов и веры в пошатнувшийся пьедестал Науки уже «не имлют». Во всяком случае, их «вера» требует «инвестиций», комфорта, «защиты авторских прав» и хорошей «маржи». 83. Но если нет искренней веры, нет и огня деятельной жизни. Есть лишь слабое её отражение и отзвук: «словесная эквилибристика», компиляция и эклектика. Человек без идеала, без вытягивающей его из собственного болота и дающей ему жизненную энергию идеи неизбежно «умаляет» себя и свою «действительность». Вернее, в страдательном залоге – «умаляется», поскольку лишается в себе самодеятельного центра, «воителя и творца». «Верить в отсутствие веры», конечно, можно, но насколько такая вера зиждительна и энергийна? Возможно ли вращение «материального тела» вокруг отсутствующего «центра гравитации»? Очевидно – нет. Что же находится в этом центре? Самосознание человека, «чёрная дыра» его «я». Но сознание не является самостоятельной в онтологическом и энергийном плане сущностью. Замыкаясь и сосредотачиваясь на самом себе, наше «я» уходит в виртуальную, «неполноценно-сущую» реальность, «опускается» в своём бытийном статусе. Смотря на этот процесс со стороны, понимаешь, что «поистине, лучше уж совершить злое» (Ницше), чем жить тем, чего, по сути, вообще нет. Но ещё лучше – обуздать отпущенного в себе «зверя», а опрокинутое в себя зеркало своего сознания вверить руководству сердца и совести. 84. «То, что не стоит смерти, не стоит ни жизни, ни веры» (Ильин). Если человек не способен пожертвовать собой ради того, чем он живёт, значит, он просто не верит в это и на самом деле «непреходящей ценностью» его жизни является он сам. Ныне мы нередко можем наблюдать, как болезненно реагирует весь «цивилизованный мир» на сообщения о своих потерях на передовой борьбы за «свободу и демократию». Культурные и просвещённые люди больше не хотят отдавать свои жизни, чтобы донести своё мировоззрение до других, «отсталых народов», предпочитая методично вымывать их ценности и подрывать веру. Выгоднее и проще создать и поддерживать «пятую колонну» в оставшихся ещё где-то в «третьем мире» «традиционных обществах», чем пытаться их покорить. Соблазнять, подкупать, загонять в долги и, время от времени, «пугать идиотов». Вопрос – как долго это будет продолжаться ввиду того, что «дураков» становится всё меньше, а желающих хорошо жить за их счёт всё больше? Доступный колонизации мир, как оказалось, не так велик и «всего» на всех точно не хватит. Даже если поделить только на всех «умных». 85. Итак, задача остаётся прежней, той, что была во все времена: показать человеку перспективу смены природного вектора его жизни на сверх-природный, личностный и дать ему возможность осуществить эту «премену ума», дабы он начал жить лучшей частью своей креатуры. Для этого он, в первую очередь, сам должен перестать сомневаться в ней и попытаться если уж не «свести свой ум в сердце», то хотя бы прислушаться и доверится ему. И, во вторую очередь, следует подумать о том, какие внешние условия могли бы способствовать этому процессу. 86. Начавшаяся со времён Бэкона борьба против «идолов разума», превратившись за это время в «безусловный рефлекс», сама ныне стала тем против чего всегда шла. Эпоха, когда человека повсеместно «заставляли быть свободным» от «страха» и «бремени» потустороннего обернулась засильем и тиранией посюстороннего и тем самым сама ускорила свой конец. Есть, однако, надежда на то, что удастся учесть имеющийся опыт и найти более жизнеспособный и «равновесный» вариант, не впадая в прошлые заблуждения и ошибки. Путь указан и давно известен нам: есть время взрастания и актуализации, заложенных природой потенций и время «превосхождения естества». Нет нужды совмещать несовместимое: пытаться быть одновременно «бабочкой» и, по необходимости, «гусеницей». Всякий из нас, «отползав» своё по земле, может и должен рассчитывать на свой, пускай даже последний, полёт. Хотя…, кто может доказать, что он будет действительно последним? 87. «Силою берётся» (Мф 11:12) то, что не даётся в рамках «отпущенного природой». Каждый из нас может не только «взойти» к чему-то в жизни, но попытаться и «превзойти», стать больше себя самого и своих жизненных «интересов». «Сослужить последнюю службу», по слову русской сказки. Человек, как «дитя природы», должен отдать природе то, что ей принадлежит: передать жизнь следующим поколениям. Для этого ему надо взрасти, окрепнуть, дать своим инстинктам и природным склонностям так или иначе реализовать себя в жизни, «раскрыть свой потенциал». В приемлемых рамках, разумеется. После этого ничто не мешает ему обратиться к более возвышенной предметной сфере. Поскольку и в самом деле: «одно только нужно» (Лк 10:42) человеку от жизни: иметь возможность хотя бы завершить её вне «заботы о многом», «чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Вопрос о том, будет ли у него это «потом» можно оставить открытым и решаемым каждым для себя лично. 88. «Цивилизованные люди» полагают себя освободившимися, наконец, от всех «лишних сущностей», список которых, расширившись, включает ныне и часть их собственного существа. «Бритва Оккама», пройдясь по схоластическим абберациям, вошла во внутренние покои человека с тем, чтобы выяснить какие из его «перцептивных модальностей» вызывают «искажения волнового фронта». В результате «правовой статус» сердца и совести оказался подвергнут сомнению, поскольку приносимые ими свидетельства «субъективны» и «не подтверждаются экспериментом». После этого, выяснив для себя разницу между «достоверным» и «сомнительным», человек окончательно утвердил себя в первом, как в центре, из которого он может осуществлять свою «деловую активность», оставив для второго периферийную сферу «частной жизни». Тем самым он расколол себя и свою жизнь «вдоль», лишив себя даже надежды на будущую цельность. 89. Стоит ли удивляться перманентной депрессии, разочарованию и тоске, которые сопровождают нашу жизнь и находят свой выход в алкоголизме, наркомании, погружении в виртуальную реальность, всевозможной трансгрессии и терроризме. Латентная тяга к метаморфозе, преодолению своей «малости» и ограниченности, не найдя решения в рамках преобладающего взгляда на мир, может ввергнуть человека в отчаяние. В этом состоянии он способен «на многое», в том числе - попытаться уничтожить этот мир и себя вместе с ним. Терроризм не есть лишь проявление партизанской войны, которую ведут, не имея возможности или не желая открытого противостояния. Во многих смыслах, это акт суицида самой современной цивилизации. Проявляется это хотя бы в том, что вне предоставляемых ею технических возможностей террористический акт был бы невозможен. Кроме того, террорист убивает не только других (этот «ничтожный мир»), но нередко и себя, как того, кого этот мир сделал ничтожным и ничего не значащим. Он убивает себя в других, «рвущих беззубыми ртами свободу» людях. И сам этот, «грызущий простор» мир убивает себя в нём и через него. 90. В этом мы видим ещё одно свидетельство того, что этот тип цивилизации «уже не жилец» и следует готовиться к чему-то иному. Мы «существуем» лишь по инерции, поскольку этого «иного» «на горизонте» пока не видно. Возвышенные цели утеряны, а те, что остались, так или иначе, сводятся к «повышению жизненного уровня» и «защите прав потребителя». Как правило, в этом мы находим ответ на вопрос куда? и на вопрос зачем? Но для многих людей, живущих в лоне этой культуры, этот ответ таковым уже давно не является. Всё уже и так «на высшем уровне» в течении нескольких поколений. Чего ещё желать, если и так уже всё испытано и всё есть. Пресыщение и скука такие же свидетельства конца, как и наследственная алчность, помноженная на высокомерие. Тем, вероятно, болезненней будет для этих «многих» предстоящая и уже идущая утрата большей части того, «что нажито непосильным трудом». 91. Итак, каков мог бы быть ответ на приближающийся экономический коллапс, разрушение демократической политической системы, хаос и идейный вакуум? Ответ стоит «близ» нас, «при дверях» (Мк 13:29). Мы исходили все возможные пути. Остался один, весьма «узкий», от того видно и позабытый нами… Поистине, это было «бесовским наваждением» - то, что мы сделали шаг с вершины нашего прекрасного храма имперской России, наследницы Святой Руси. Ангелы не подхватили и не понесли нас. Падение отбило у нас память о нашем «проклятом прошлом», но даже и того, что осталось, оказалось достаточным, чтобы создать «великий, могучий Советский Союз». И если бы, сказать мягко, не духовная слепота нашей политической элиты, крушение СССР, допустив его неизбежным, не было бы столь трагичным. Более того, вполне вероятна была постепенная трансформация «страны Советов» в нечто более жизнеспособное. Впрочем, рассуждать критически, как и разрушать легче всего. 92. Ныне же, поддавшись соблазну жизни за чужой счёт, мы вместе со всеми «цивилизованными людьми» плавно приближаемся к пока ещё закрытому завесой, но вряд ли «счастливому будущему». В большую «восьмёрку» с «двадцаткой» нас приняли на условии разрушения нашей индустрии и включения в мировое разделение труда в качестве поставщика ресурсов. В результате, оказалось, что мы живём за счёт наших предков, сумевших освоить и удержать эту, до сих пор ещё самую большую и богатую территорию. А так же за счёт наших потомков, поскольку продаваемые ресурсы считаются невосполнимыми. Не говоря уже о том, что благодаря существенной спекулятивной составляющей на «сырьевых рынках» мы, наряду с другими, участвуем в эксплуатации «беднейших слоёв населения» планеты. Так что, спасибо «проклятым» буржуям и спекулянтам за счастливое детство наших детей. 93. Можно не сомневаться, что мы не выйдем из этой выгодной игры, пока она не закончится. После этого у нас есть все шансы вдоволь побродить среди полузабытых на «свалке истории» «призраков» изжитых идей, либо вновь пойти за научением к другим народам. Но как это было бы прекрасно, если бы мы нашли в себе силы припасть к духовному кладезю «преданий старины глубокой» и вновь обрести наш собственный, неповторимый путь, нашу «весеннюю колею», которую обязательно должны «размыть ручьи» грядущего обновления. Идею нельзя убить, и наша исконная мечта о воплощении на этой земле подлинной Красоты до сих пор жива. 94. Возможно ли новое исполнение старой и почти уже забытой песни нашего сердца? Каков мог бы быть наш новый путь и, через него, жизнь? Если апеллировать к высшему из возможных авторитетов и принять, как имеющую в себе что-то от истины, предложенную «экзегезу» нашей духовной истории, то у нас остаётся только одна возможная дорога. -Попытаться на государственном уровне реализовать максиму: «Я есмь путь и истина и жизнь». То есть принять путь разделения человеческой жизни на две части (не «вдоль», как ныне, а «поперёк»): стадию жизни «по плоти» и сменяющую её в определённом возрасте жизнь «по духу». Жизнь по природе и затем - по превосхождению естества. По страсти и по совести. По рассудку и по сердцу. По своеволию и по синергии с благодатью. 95. Человек рождается, взрастает, получает образование, специальность, работает, образует свою семью, воспитывает детей, занимается бизнесом и спортом, живёт полной жизнью, наслаждаясь ей и постепенно изживая свои природные наклонности и страсти. Затем, лет, скажем, в 45 всякий человек должен получить шанс преодолеть, насколько это возможно, то, что отпущено ему природой. Перешагнуть природные рамки, свой «маленький, глупый фанатизм», свои привязанности и привычки для того, чтобы послужить Истине, которая суть в Красоте, Доброте, Справедливости и Любви. Напомним ещё раз: такой Любви, которая «не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит». (1Кор 13:5-7) 96. Этот перелом образа и направления жизни можно было бы определить как «уход в монастырь», поминая былые времена, когда таковой уход носил массовый характер. Однако, имеется в виду несколько иное: это могло бы быть существенно расширенное и государственно оформленное движение. Расширенное во всех и, прежде всего, в содержательном смысле: не столько молитва, посты и труды послушания, сколько разного рода творческая активность – искусство, наука, преподавание, врачебное и инженерное дело, попечительство и благотворительность, политическая деятельность, служба в государственных органах управления, в армии, на флоте и в полиции. 97. Да, вся государственная служба могла бы быть после 45 лет, когда человек ещё полон сил, но уже имеет жизненный опыт, свободен от наиболее разрушительных страстей и большей части семейных обязательств, связанных с воспитанием и заботой о детях. Главное же, к этому возрасту человек, как правило, уже не так обеспокоен своим «материальным положением» и «социальным статусом». Подступающий «кризис среднего возраста» сам подталкивает его к смене «онтологической перспективы» (Хоружий). 98. Эту перспективу могли бы заполнить своего рода «орденские организации»: Орден армии и флота, Орден полиции и внешней разведки, Орден государственных чиновников и высшего политического руководства, Орден деятелей науки и искусства, Орден инженеров и врачей, Орден преподавателей и воспитателей, попечителей и благотворителей, Орден служителей церкви и монашествующих, отдельный в рамках каждого исповедания. Орден публицистов и журналистов. Орден государственных экономистов и финансистов. Возможно, какие-то ещё, но это, видимо, основные. Вступление в ряды каждого из Орденов определяется только личным призванием, способностями и достижением 45-летнего возраста. (За исключением «высшего политического руководства», которое имеет выборный состав и отдельный порядок формирования). Никаких национальных, половых или вероисповедных цензов. При отсутствии необходимой квалификации или её недостаточном уровне, государство предоставляет возможность бесплатного образования и стажировки. Так же государство может брать на себя заботу о некоторой части мирских обязательств вступающего в Орден новобранца. Срок службы в Ордене ограничен только физической возможностью человека исполнять свои обязанности, при формальном подписании, допустим, 20-летнего контракта. По его истечении, человек может «уйти на покой», совмещённый, при желании, с участием в особого рода «советах старейшин», имеющих рекомендательный для жизни того или иного Ордена характер. 99. Государственная Дума образуется из числа лучших представителей этих Орденов, через внутреннее закрытое голосование. До 45 лет человек в политических выборах не участвует. Правительство формируется в результате выдвижения кандидатов от соответствующих орденских фракций в Парламенте (ГосДуме). Верховный Правитель или Государь выбирается из состава Правительства и так же в порядке закрытого голосования. Затем его кандидатура проходит подтверждение в Парламенте страны и, возможно, отдельно во всех Орденах. После этого Верховный Правитель получает право изменения состава Правительства с утверждением каждого нового кандидата в Государственной Думе. Судебная власть формируется в порядке отдельной процедуры голосования, проводимой Орденами. Срок полномочий представителей Парламента, Правительства и Верховного Правителя ограничен достижением 65-летнего возраста, с правом отзыва властного мандата в особых случаях и при соблюдении определённой процедуры. 100. Наиболее очевидные условия для этого: по достижении человеком 45 лет, он вступает в «выборный возраст» и получает право войти в одну из орденских организаций на полный государственный пансион, с условием «исключительной» занятости на государственной орденской службе и подписанием 20-летнего контракта. Если человек желает продолжить привычный ему образ жизни, ему предоставляется это право и назначается обычная трудовая пенсия в соответствии с теми отчислениями, которые производились им с начала его трудовой деятельности. В этом случае он лишается права участвовать в политических выборах, а так же, возможно, некоторых привилегий и льгот. Введение порядка распределения людей по различным секторам экономики и общественно-значимым группам населения в соответствии с предложенным возрастным цензом могло бы происходить постепенно и занять несколько лет. 101. Было бы целесообразно ввести повсеместную пропаганду браков не позже 20-летнего возраста. Провести реформу образовательной системы таким образом, чтобы к 16-и годам человек получал необходимое образование и вступал в трудовую деятельность. «Реальный сектор экономики», сфера услуг и торговли – те области деятельности, которые должны быть доступны людям, не достигшим «выборного возраста». Наиболее способным и одарённым людям можно было бы предоставить возможность вступить в тот или иной Орден до 45-летнего возраста на основании продуманной внутренней системы выдвижения. Но не ранее 30-и лет, по образу и образцу смирения нашего Спасителя. Дабы не полагать себя выше Его, бывшего до этого возраста простым плотником, а затем принявшего свой крест Учителя и проповедника. В остальном, ничто и никто не в силах запретить человеку думать и творить, но жить он при этом должен трудами «рук своих», то есть производить и давать обществу нечто реальное. После же 45-и лет человек получает право так изменить свою жизнь, как подсказывает ему внутренний голос. И «если он хочет погибнуть, никто ему не препятствует и не мешает». Но если он имеет веру и надежду на личное «преображение», ему предоставляется гарантированный шанс на причастие свету «не ищущей своего» любви. 102. Застарелая противоположность и неприязнь между «простолюдином» и «благородным», «несчастным» и «баловнем судьбы», могла бы уйти в прошлое, поскольку в значительной мере потеряла бы основание. Люди в таком обществе не были бы разделены по принципу сложившихся социальных страт и сословий, персонального успеха и «причуд» судьбы. Напротив, они были бы соединены взаимозависимостью и обусловленностью личного перехода в «высшее общество» наличием справедливого правоприемства в ходе естественной смены поколений и в рамках конституционно закреплённых правовых норм. Во всяком случае, законодательное введение права на «превосхождение естества», то есть на то, чтобы каждый человек, как бы ни сложилась его жизнь, имел более реальный, чем ныне шанс «родиться свыше», существенно снизит уровень «социальной напряжённости». Не говоря уже о том, что может дать самому человеку и обществу в целом реализация этого права и если, в добавок к тому, она будет происходить в масштабах всего государства. 103. Понятно, что приведённые соображения имеют характер весьма общих и условных. Но ход мысли (той, что авторства не имеет, поскольку, по слову поэта, «вечно носилась она над землёю, не зримая оку») должен быть понятным. Это движение мысли само, возможно, дорисует всю, едва намеченную «картину». Кратко очертить этот возникший сценарий можно так: власть присягнувших на алтаре своего сердца - «кардиократия». Общество перешагнувших границы естества и тех, кто ещё живёт по его законам. Готовящихся к уходу и вступающих в жизнь. Служителей Красоты и детей природы. Никакой мистики. Только сердце, совесть, этическое и эстетическое восприятие, чувство справедливости, истины и «сорадующейся» ей любви. Человек может быть религиозен, может нет. Но если он имеет сердце и слышит его голос, что мешает ему последовать за ним?
1 2 3 4 5 Жанр: Публицистика, очерки \| Добавил: rosomonov (28.08.2011)
Просмотров: 329 \| Рейтинг: 0.0/0