ПОЭЗИЯ

Мир вне меня, и мир во мне…
Бушуют оба, как в огне.
И не пойму я, почему
Покоя нет ни одному.
Гашу огонь внутри себя.
Живу трудясь, живу любя,
Но мир, что вне, того не хочет,
Всё так же яростно клокочет.
Несутся вздыбленные кони.
Безумный их погонщик гонит.
В крови и пене удила.
Я с ним согласья не нашла:
Вокруг затоптанные люди.
Покоя нет. И вряд ли будет…
Остынь, погонщик! Слезь с коней!
Иначе сам сгоришь в огне.

ПОЖИЗНЕННЫЙ СРОК

Вы простите печаль этих строк,
Все, с кем гиблые дни коротаю –
Свой последний пожизненный срок
На российской земле отбываю.

Отбываю за что? Да за то!
Груз вины, как пятно, несмываем.
За свой труд, за Союз, за застой
Всем народом мы срок отбываем.

Где свобода – вон там или здесь?
Не нужны ни «колючка», ни стенка:
И сегодня легко можно сесть,
На Руси так бывало частенько.

Нынче правят кругом паханы:
И на зоне они, и вне зоны.
Чифирят и торчат пацаны,
Паханам отмеряют поклоны.

Что же стало с великой страной?
На глазах её как подменили!
И в угоду Европе больной
Казнь в России давно отменили.

А народа не слушают глас,
На ублюдочный Запад кивают.
Уравняли с убийцами нас,
Ведь они, как и мы, доживают.

Те, кто кару назначили нам,
Просчитали все тщательно точно,
Чтоб никто не сумел паханам
В глаз воткнуть по заслугам заточку.

По мозгам бьёт наркотик попсы.
Пиво пьёт молодёжь до икоты.
С пережора продажные псы
Лают злобно с экранов до рвоты.

Всем победам российских полков
В СМИ ничтожная роль придаётся.
Как на серых матёрых волков,
Так на русских охота ведётся.

Нас теперь продают и сдают
Поэтапно и определённо.
Только врут, что «вышак» не дают:
Каждый год – полтора миллиона!

Вы простите печаль этих строк,
Все, с кем гиблые дни коротаю –
Свой последний пожизненный срок
На российской земле отбываю.

Городу-юбиляру

Певец и труженик, мудрец и победитель,
Великий Новгород - я бью тебе поклон!
Мне скажут: "Не Венеция, не Питер..."
- Но водной ширью ты не обделен.

Висят мосты над Волховом могучим
неспешным и задумчивым, но знайте:
он может развернуться вспять по случаю,
как люд на Вече бунтом против знати!

Здесь мне и вам докажет археолог,
"культурный слой" вскрывая на раскопе,
как путь в "сегодня" был тернист и долог,
как Двор Торговый славился в Европе,

как словом бересты, добром ремёсел,
он, не кичась, известен был далече.
Не забывал в рыбачестве, в покосе
Святой Софии денно ставить свечи!

Не потому ль, укрыт Её крылом,
сожженный - поднимался из развалин?
Звонили храмы, освящался дом,
и вкруг Кремля сирени оживали,

вздымались трубы, плавился металл,
светились стадионы и читальни,
и Александр на набережной встал
защитник правд и воинству начальник!

Ты праздничен сегодня, гордо реет
российский флаг над городом-легендой,
куда пришли с Апостолом Андреем
любовь, надежда, вера и победа!

Новгородом надашаться

Довольно по питерским улочкам шастать -
Новгородом надышатьс! Кануть в былину!
Бак заправлен. Пора сниматься.
За стеклами дачи, поля, машины...

Новгород, здравствуй! Велик и горд,
гостей принимай! Народ наслышан,
что праздничный всем готовишь аккорд.
Оно и понятно: тысяча с лишним! *)

"С каким таким лишним?" - "А сто пятьдесят!"
И, медовухи ковшик налив,
встречают в доспехах Станяты, Гришаты:
"Чтоб крепче любилось, чтоб врази пали!"

На звонницу влез, ликую в даль,
где черпает Волхов сил громаду,
где, цветом свинцовы, а крепью - сталь,
видны купола, душе отрада!

Тебя воевали свои и чужие,
снимали кресты, мосты взрывали,
а ты оказался борцом семижильным,
и звоны вернулись, и домы встали.

И снова, гостям и салютам рад,
стоишь - вольнодумец, трудяга, инок.
А я, прихожанин, крещусь у врат
Детинца-Кремля твоим верным сыном!

*) написано в год празднования
1150 летия Великого Новгорода.

Землякам - поэтам

Свободой главной мы вольны:
любить и не молчать об этом.
До нас немало песен спето,
но нынче гусли нам даны.
И мы игру, конечно, сладим -
ведь новгородская земля
была в опале и в осаде,
но - спасена, возвращена!
Уже грамматикой берЕсты,
она стремилась вширь и ввысь.
Немало полегло в окрест ей,
но одолели, не сдались.
А сколько зорек поделили
и дЕвицы, и молодцЫ,
и славных деток народили...
Крепки у старых стен венцы,
а если надо где - подрубим,
ведь лес кругом и руки есть.
Живите люди! Крепче в губы
целуйте женихи невест.
Любите землю, слово, теплых
щенков, родившихся весной.
Пусть сад цветет, и сено сохнет,
хоть и нередок дождь косой.
Ведь он косИт, а дело знает:
нальются клубни в борозде,
и гриб в лесу, как ванька, встанет
хорош соленый он к зиме!
Ах, жизнь - сорока, жизнь - живица,
все извести б календари
и заново суметь родиться.
О, Боже, чудо сотвори!
... Соблазн. Его мы одолеем.
Ведь главное - успеть сказать:
"прости, кого не пожалел я",
"люблю!" - кого не смог обнять!

Не сомневаясь, не дрожа,
Чтоб скот болезнь не покосила,
Чтоб был богатым урожай,
Чтоб у врагов пропали силы,
Язычники, народ лихой,
Жрецам ребенка отдавали.
Чтоб избежать судьбы плохой,
Они невинного съедали.
Пускай погибнет он один
(Такое злое было время),
Но ждет удача впереди
За то все остальное племя!
Ну что тут скажешь: дикари,
Их боги – идолы и бесы.
К тому же, что ни говори,
Они росли в чащобах леса…

А иудеи? Божий род?
У них какое было сердце?
Молоху во кровавый рот
Они зачем несли младенцев?
Да все за тем же: деньги, власть,
Почет, везенье и здоровье
Им должен идол был подать.
Взамен платили детской кровью.
Пророки предвещали гнев.
Господень гнев за отступленье.
Но, все пророчества презрев,
Мамоне выбрали служенье.
Христа распяли. Он сказал:
«Я милости хощу, не жертвы».
А иудей богатства ждал,
Торговых ждал попутных ветров.

С тех пор прошли уже века,
А сатана все крови жаждет,
И пред тобой наверняка
Вопрос поставит он однажды:
«Зачем плодиться нищете?
И для себя пожить ведь надо!
Доверься призрачной мечте,
Отдай невинное мне чадо.
Пусть нерожденное оно,
Но в нем душа уже живая,
Тебе ведь, правда, все равно!
Отдай, я счастье обещаю».
Но совершивший этот шаг
Напрасно лучшей доли чает,
Ведь лжив и злобен Божий враг
И губит он, не выручает.
«За что мне, Господи, за что
Ты шлешь страдания и муки?
Здоровья нет, и дом пустой, -
Убийца тянет к Богу руки.
За что гоним врагами я?
За что мне беды и напасти?»
«Не плачь, - ответит Судия.
Они не рвут тебя на части».

Покайся, Русь! Легко упасть,
Жизнь в адский превратив сценарий.
Закрой навек молоху* пасть.
Закрой проклятый абортарий!

* Моло́х ( «царь») — нередко встречающееся в Библии имя семитического божества. Материал из «Википедии»:
Молох — бог семейного очага. Свойственные финикийской религии человеческие жертвоприношения совершались в честь Молоха через всесожжение, причём ему, как верховному богу, приносилось самое дорогое. Самой приятной жертвой считались дети знатных фамилий; особенно часты были гекатомбы из них в случаях крайней опасности (напр. при осаде Карфагена Агафоклом), но и в обычное время они были нередки. Дети клались на простертые руки идола, имевшего лицо тельца, внизу горел костёр; вопли заглушались пляской и звуками ритуальной музыки.
В Библии упоминается о «проведении чрез огонь» детей в долине Гиномской (Геенна) около Иерусалима, в честь Молоха, при еврейских царях. Принесение в жертву детей воспринималось как наиболее угодная богам жертва. Местом отправления культа в Палестине был, по Библии, тофет в долине Хинном (Иер. 32:35). В иудаистической традиции человеч ... Читать дальше »

А-а-а ! И я бегу куда-то, Господи прости !
Бегу…и спотыкаюсь об пороги .
Хватаю всё, что можно унести.
Всё, что ломает ноги по дороге .
В охапке счастье , беды, суета.
В охапке дети, внуки и мужчины .
И не смущает жизни простота,
Она моим годам соизмерима .

Купюры, шлюхи, наркота,
Богатство, шоу , нищета-
На фоне грусти и обид
Фальшивой маски, умный вид .
И пробирает горький смех
От правды , беспощадной этой.
Нет денег - для других успех .
С деньгами - все певцы, поэты.
Телеэкран затёрт до дыр
Программами, где те же лица,
То долбят лёд, то трут паркет ,
То женят, то начнут глумиться .
И чувство собственной вины,
Порою по живому режет ,
Что под давленьем сатаны
Мы стали улыбаться реже .
Всё реже стали вспоминать,
Что в нашей жизни есть святое-
Творить , растить , не убивать.
А остальное всё - пустое .

Время раннее

Заварю чаек с листом смородины,
посмотрю на время - время раннее.
Здесь я дома, а за стенкой Родина -
гордая, красивая, бескрайняя,
сказочно богатая и бедная,
добрая: приди в неё и - примет,
пьяная, небритая, победная,
с нищенской клюкой и в лимузине,
с дюжиной религий, суеверная,
с памятью помещичьего рабства,
с умной песней и зубами скверными,
в соболях, перстнях и думой старца.
Где закон твой? Зенками стеклянными
смотрит город в дали твои Каином,
замышляя жизнь забрать у Авеля
и в безлюдном поле стать хозяином.
...Огляжусь, а время к полдню близится.
Выйду - широки твои урочища!
Потружусь, не дам земле унизиться,
что от Бога для любви и творчества.

Лесная быль

Он оживал и поднимался заново,
спасал в годины войн , неурожая.
Обижен он, и молчаливой жалобой
не может нам назвать, кого "сажать бы".
Зато они, явившись черной ночью
с канистрой керосина и со спичками,
сожгли следы всех вырубок и порчи,
чтобы "отчетность" сделать поприличней.
Прости, страдалец - не уберегли!
А сволочь отыскать совсем не сложно:
Смотри - вот он: земли прикуплен клин,
коттеджик выстроен, и счетец в банк положен.

«Здесь, под дивным синим небом,
В крае скифов, в крае диком,
Где шумит водами Днепр,
Будет град стоять великий.

Сердце чистое созиждет,
Смыв язычества коросту,
Он в купели вечной жизни», -
Так провозвестил апостол.

Киев, Киев, славный Киев,
На семи холмах построен!
Преклонил смиренно выю
Пред Христом великий воин.

С ним, апостола Андрея
Исполняя прореченье,
Как лоза для Бога зрея,
Приняла вся Русь Крещенье.

Славься, Русь, Христова нива,
Бога Вышнего цевнице!
Крепла ты врагам на диво,
Свои ширила границы!

Духом Божиим водима
Возвела святые храмы.
Славься, князь святой Владимир,
Красным Солнышком прозванный!

Славься, Русь, Христа держава!
Ты не приняла подлога,
Не дала ты Папе славы,
Православно хвалишь Бога.

Не склонилась к Магомету,
Не доверилась хазарам…

Помни, Русь, отцов заветы!
Мир не новый, очень старый…

Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие,
отвечал им:
не придет Царствие Божие приметным образом,
и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там.
Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лук.17:20,21).

***

Вещают нам поводыри слепые
О возрожденье матушки России.
Зовут на пир, рекламные кликуши,
Замуровав в блудливом теле души.
Свет Истины, сменив на блага мира,
Призывно кличут, громко из эфира:
- Здесь на Земле, построить Царство Божье!
Питая легковерных сладкой ложью.

МЫ - РУССКИЕ!

- Мы - русские! Какой восторг! -
Не зря воскликнул наш Суворов.
Ведь Русь ни запад, ни восток
Не брал, ни дьявол и ни ворог.

А ныне взято под запрет
Само живительное слово,
И в паспортах у русских нет
Его как сути и основы.

Врагам России неспроста
Так слово "русский" ненавистно:
В нём сила нашего Христа,
Оно для них срашнО, как выстрел.

Еврей гордится, что еврей.
Чеченец горд, что он чеченец.
В Отчизне раненой своей
Лишь русский словно отщепенец.

А те, кто на руку не чист,
Едва о русском слыша слово,
Замызганный ярлык "фашист"
На русских подло клеят снова.

Сказать хочу им в самый раз:
С чего вы, право, всполошились -
В России только лишь при вас
Фашистов столько расплодилось.

И вам, наверное, видней,
Поскольку вы специалисты,
Что ближе всех и всех родней
Вам ваше детище - фашисты.

Оставьте русских, господа.
Не троньте грязными руками.
Их нефашистость навсегда
Уже доказана веками.

Мы русские! Одной стеной
Давайте вместе встанем, братцы, -
И всякой нечисти земной
Сожрать Россию не удастся.

- Мы - русские! Какой восторг! -
Воскликнем тоже, как Суворов,
Чтоб Русь ни запад, ни восток
Не брал, ни дьявол и ни ворог.
05.10.2010 г.

ГОСПОДУ ПОМОЛИМСЯ...

-Господи, помилуй!-
миром будет петься,
придавая силы,
укрепляя сердце.
-Господи, помилуй!
-Господи помилуй!
-Господи, помилуй! -
моя душа просила…

Молитва льется каждый час,
Молитва льется повсеместно,
И каждый верует из нас,
Что мы пройдем дорогой тесной.

И тысячи врагов падут,
А Русь о камень не споткнется,
Нас к Богу ангелы ведут,
И наша Вера светит солнцем...

Я верую, не вечна тьма,
И ослепление не вечно,
Прими, Господь, наш зов сердечный,
К Тебе зовем сквозь времена!

(Памяти чудовских ребят, погибших в Чечне)

Устроен странно человек.
Что есть, того не ценим.
Любой ценой берём разбег
К глобальным переменам.
Добро бы к лучшему они,
Но в суете сует
Мы принимаем за огни
Трухи холодный свет.
Все обещания – пузырь.
От разрушений – чад.
Куда ни глянь, один пустырь,
А был цветущий сад.
Что ты наделал, человек?
Не приложив труда,
Ты сеешь распри целый век,
Ответ на них – беда.
Где сотни молодых сердец? –
Сгорели без следа.
Их на закланье, как овец,
Отправили туда,
Где продавались стыд, и честь,
И чистота души.
А почтальон дурную весть
Доставить в дом спешил.
Звериный крик: «За что?! За что!?»
И слёз тех не унять.
Кому и сколько раз потом
Вопрос тот задавать.
И кто правдивый даст ответ?
Заменит сына кто?
В таких делах ответа нет,
И всё бессилье в том.
Кого-то учат убивать,
Другой – мишень в прицеле.
Качай, расти сыночка, мать,
Для пули с колыбели.
Остановите, люди, зло!
Опомнитесь в угаре!
Взгляните, солнышко взошло,
Оно ведь раздаёт тепло
Всем людям мира даром.

НА РАСПУТЬЕ

Снова в русское дикое поле
Я собрался за счастьем идти.
Повстречался мне камень на воле,
Где расписаны наши пути.

Если вправо пойдёшь – потеряешь,
Если влево пойдёшь – не найдешь,
Если прямо пойдёшь – не узнаешь,
А вернёшься – уже не вернёшь.

Если вверх, то сквозь твердь не пробьёшься.
Исцарапаешь лоб до крови,
Если вниз – в небесах захлебнёшься
По ту сторону зла и любви.

Так, неужто мы сбились с дороги?
То- не это, и это – не то.
Если дьявол прикинется Богом,
То непросто понять: кто есть кто.

Может быть, что устал я немного.
Ты прости меня, матушка Русь.
Я присяду с крестом у дороги,
Огляжусь да чуть-чуть отдышусь.

От политики дальше и славы,
Где заместо словес - небеса,
Где заплаканы русские травы
И чисты, и прохладны леса.

Здравствуй воля! Покой и безбрежность!
И других нет на свете Россий,
Где берез сокровенная нежность
И небес откровенная синь.

РОССИЯ

Эх, Россия, птица-тройка,
Ты куда всю жизнь летишь,
В бесконечных перестройках
По ухабам тарахтишь?

В арестантской форме вёрсты
Отмечают путь любой.
Где ж твои родные сёстры
Вера, Правда и Любовь?

Холод, голод да разрухи,
Да свинцовые дожди,
О хорошей жизни слухи
Да лукавые вожди.

Пыль столбом, тропинку к Богу
Заслонили образа.
Эх, российские дороги,
Эх, горючая слеза.

Кони в пене чёрным ухом
Чутко ловят свист бича,
Ветер свищет русским духом,
Плача или хохоча.

Те же язвы и пороки
Пребывают на щите,
А Отечества пророки
Прозябают в нищете.

Ой ты, Русь моя родная!
Где ж ты, Родина моя,
Несогбённая, прямая,
Не продажная, своя?

Нищета да неустойки
И сегодня, и вчера…
Эх, Россия, птица-тройка…
Эх… чумные кучера…

НЕКОГДА ТУЖИТЬ

Опять заплакал мелкий дождь осенний.
Льёт на поля, на речку и луга.
Россия-мать, Расеюшка, Расея
Нам при любой погоде дорога.

Нам дороги родимые просторы.
Мы ни на что их не хотим менять.
Ах, как пусты все споры-разговоры,
Что нашу мать умом нам не понять!

Её всегда мы сердцем понимали.
И потому она у нас в груди.
И сколько б нас ни гнули, ни ломали –
Мы видим свет, который впереди.

Мы видим свет – пронзительный, не бледный.
Россия-мать нам этот свет даёт.
Мы за неё пойдём на бой последний:
Пусть мы умрём – Россия не умрёт!

Так на Руси давным-давно ведётся,
Что нам по жизни некогда тужить:
При дележе всегда нам достаётся
Лишь водку пить да Родину любить.

ТРЕТИЙ ТОСТ

За всех тех, кто там остался,
Пьём мы, молча, третий тост.
Пьем за тех, кто не скрывался,
Поднимался в полный рост.

По несчастью, не по блату –
Нету блата на войне –
Шли в бессмертие ребята
И в Афгане, и в Чечне.

Жизнь – десант, а смерть – отключка.
Надо многое успеть:
Своё дело сделать лучше,
Свою песню честно спеть.

Я до жизни этой срочной
Там, откуда прилетел,
Чтобы высадиться точно,
Девять месяцев терпел.

Что ж, ребята, рок капризен,
Зато вы уже в раю.
Ну а нам ходить по жизни
По канату на краю.

Мы за вас за всех заплатим
Кровью праведной своей.
На наш век врагов нам хватит,
Лишь хватило бы друзей.

Эх, судьба – не самоволка:
Так – не так, а надо жить.
Иногда завыл бы волком,
Только толку мало выть.

А когда земля нас примет –
Всех, кто прост или непрост –
И за нас тогда поднимут
Самый горький третий тост.

ИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ

В Москве есть известное место,
Где надпись гласит среди плит,
Что имя его неизвестно,
Но подвиг его не забыт.

Я с детства приучен не прятать
Упрямое мненье своё:
Красивая эта неправда
Опасней, чем просто враньё.

Мне кажется, с целью нечестной
Нам кто-то лукаво внушил,
Что, дескать, солдат неизвестный
За Родину жизнь положил.

Лишь недругам будет неплохо,
Коль люди привыкнут считать,
Что спас от разора Европу
Совсем неизвестный солдат.

И мне непонятно и больно,
Как будто моя в том вина,
Что стала в учебниках школьных
Почти неизвестной война.

Учил меня долгу и чести
Солдат с добрым русским лицом.
Кому-то он был неизвестным,
А мне он был просто отцом.

Мне имя его – словно знамя.
И горд я, и счастлив, и рад,
Что всё ещё многие знают,
Кто был неизвестный солдат.

О нём не смолкают оркестры,
И лучшие песни звучат.
Известен солдат неизвестный:
Он – русский советский солдат!

Троянский конь

Троянский конь - чиновничий отряд.
Им что Россия, что СССР -
все праведное сгубит черствый взгляд,
и лицемерье в первой полосе.
Не коммунист, не демократ преступник,
а тот, кто маской важности прикрытый,
мечтает об одном: прихватим, скупим,
и пусть народ хлебает из корыта.
Мораль: хоть сотню партий нарожай
с красивыми уставами и "Правдой"
- источит все чиновья супер-ржа,
и сгинем... с резолюцией "Так надо!"

РУССКАЯ ОСЕНЬ

У небес появляется проседь –
Дым Алтая горчит, не туман.
Занимается русская осень,
И всё длится нерусский обман.

Словно к югу седой вереницей
Дни, как птицы, понуро летят…
Оккупанты пришли – и милицию
На полицию будут менять.

Кому – горе, кому – именины.
Ну а в целом пейзаж-то уныл.
Желтый листик премьерской «Калины»
По реке нашей жизни проплыл.

Отдохнул, поскорбел о терактах –
По привычке, что нужно сказал.
А второй, тот его троекратно
Непременно во всём поддержал.

Террористы резвятся, как в тире!
Вся Россия для них словно тир.
Кто мочить обещал их в сортире,
Всюду мечется – ищет сортир.

То в Сибири мелькнет, то в Минводах,
То, как лист, улетит в небеса…
Нынче столько в России свободы –
Больно сердцу и больно глазам!

На просторах осенней Отчизны
Тяжела у правителя роль.
Осыпаются лисья харизмы –
И становится голым король.

Искажая, картавит нам снова
Надоевшее телеокно.
А насущного русского слова
Не слыхала Россия давно.

СобралАсь вся нечистая сила,
Вся, какая ни есть на земле,
После осени мёртвую зИму
Для Руси замышляет во зле.

Но не точка в конце – запятая:
Когда новая вспыхнет заря –
Будет осень у нас золотая,
Будет снежной и нежной зима.

Всё равно эту нечисть осилим:
Наша правда святая чиста!
Зазвенят колокольни России,
Славя светлую Русь и Христа.

А мы словно камни храма

А мы словно камни храма,
Разметанные по полю…
Что делать, скажи мне, мама,
Что с пресною делать солью?

Пусть осень шуршит листами,
Листами забытой книги.
Под алыми парусами
Душа моя носит вериги.

Болеет русским вопросом:
Что делать? а был ли мальчик?
Лишь неба зовущая просинь
Уже по утрам не плачет.

Она с каждым днем все тверже,
И эхом звенит хрустальным,
Когда сквозь века тревожит
Звонарь перезвоном ранним.

Перынский скит

Ковшом ладони - зачерпни
водицы Волхова! Здоровье
он шлет: побеги пустят пни,
задышат рифмы в изголовье.

Все в духе времени. Пейзаж?
-Песчаный пляж, парковка, сосны,
но... охлаждается кураж:
"Перынский скит", послушник косит.

Немало жертв принесено
к подножью славного Перуна,
но сброшен в воду. Вот оно,
земли российской скорбь и юность!

И это напряженье сил,
противоборство вер и истин
прошло громами по Руси,
и завершилось евхаристией.

Тут две религии сошлись
в неравном и назревшем споре.
Перун низвергнут, поднялись
кресты на новеньком соборе.

Единый Бог, единый Храм,
единый глас молитв полночных,
молва едина: не отдам
пришельцам лютым Пяди Отчей!

Не потому ли Русь жива?
И плещет Волхов, блещет Волга,
и Валаама острова
величьем тиши славят Бога!