1.
Кто от семьи надолго уезжал,
Поймет нетерпеливое желанье
Пришпорить время и, что в море недоспал,
Добрать в пути, сжимая расстояние.
Во сне не тягостен разлуки крест,
Но проводник, от комплексов свободный,
В мое купе из всех окрестных мест,
Сажает леваков, гешефтом окрыленный.
А не послать ли в Кемь проводничка?
Пока раздумывал, вновь заскрипели двери,
В купе вкатились два весельчака,
В фуражках с крабами из тусклой канители.
Попутчики слегка навеселе.
Стол загрузили, и «Причаливай, братишка!
Не примешь? Как же так…. Да, времена не те….
Народ попроще был, хоть не было излишка.
Ты не смущайся…. Может, дал зарок
Не пачкать рот? До дома, мол, ни грамма?
Моряк?»
- Рыбак. Минул полгода срок.
- Мы с братом тоже кормимся от трала.
Из Беломорска. Нешто не слыхал?
- А я тралфлотовский. Не раз пересекались.
На Джорджес-банке, давеча….
Пошел базар…
Разговорились, вспомнили, заволновались….
- На Волхов едем, там я кровь сдавал.
Брат на Рыбачьем. Ты банкуй, Василий….
Найду ль деревню, где крещенье принимал,
Или неперспективной объявили?
Обидно, если так. Наш первый бой….
Неужто положили зря ребяток?
Брать деревушку ту любой ценой,
Чтоб похоронками утешить вдов-солдаток?
Война – прожора, что и говорить….
Но надо ж и солдатом дорожить.
Василий отозвался: не казнись,
Мужик всегда умом был задним крепок.
Сейчас без той «Чернушки» б обошлись,
Не хрен был гарнизон силен и цепок.
Не в этом дело. Шел сорок второй….
В верхах растерянность и безысходность.
Враг рвется к Волге на постой,
И госкорабль теряет мореходность.
Тут, как на грех, с деревней обожглись,
А ведь приказано не отступать ни шагу.
И командиры шустрые нашлись,
Послали штрафников являть отвагу.
Расходный, неучтенный материал.
Когда на вас свалилось это лихо?
Давай еще наркомовских….
- Ну, много ли я знал….
По сводкам в тех болотах было тихо.
На фронте Волховском без перемен,
Лишь перепалки местного значения.
Горушки у «гостей», у нас болотный тлен,
И дай Бог выстоять, хватило бы терпенья.
В болотах, под огнем все штрафники,
Герои – стоики, и мозгляки.
В атаке проще…. Пан или пропал.
Вперед! Полундра! Как в морской пехоте.
- Помянем стоиков…!
И разговор увял,
Споткнулся на щемящей ноте….
2.
Стаканы звякнули,
Беседа прежним курсом:
- Обиды не таишь?
- Мы отжили свое.
Теперь других парнишек шлют под птурсы
В Афгане, в Грозном, где-нибудь еще….
Не впрок наука. Сколько лет прошло….
Ну, мы хоть штрафники, а этих-то за что?
В одном из старых фильмов о войне
Шли каппелевцы в рост на пулеметы.
Так офицерские безумствовали роты
В неистовом презренье к голытьбе.
И с нами поиграли в поддавки,
Но штрафники народец греховодный,
Из боя вышли на рубеж исходный.
Им бестолково гибнуть не с руки.
Тут не сдержался я:
- Могли в расход пустить….
- Могли, чего там, да случилась лажа….
В дивизию успели доложить,
Что выбит враг и деревушка наша.
- А огневой по дотам нанести?
- Хотелось бы, тралфлот, да видно нечем.
Едва держался полк, боями искалечен,
И нам дарован шанс свободу обрести.
Чтоб жизнь продолжить с чистого листа,
За все грехи у нас одна расплата:
Расчет назначен с Красного Креста,
Иль с братского.... Невелика утрата.
- А новая атака? Вышел толк?
- Захочешь победить, учтешь урок….
Ужали землю крестоносцы наши.
Живые, мертвые, поди, враг, разберись.
И укрываясь за телами павших,
Мы к дотам чертовым почти подобрались.
Но это не в зачет, раз не прошли в ферзи....
Мандраж и расслабуха после боя.
Что ждать от необстрелянных героев?
Потомки врут, что зеки все могли.
3.
Октябрь отшелестел, замешкался покров,
И небо куксилось, промокли даже ели.
К стволам прилипли волглые шинели,
Но мы остереглись светиться у костров.
К потерям-то привычны, кухню жаль.
Враг по квадратам бьет от ярости шалея,
И, затянув ремни, мы становились злее,
Ломая зубы о ржаной сухарь.
- Что скисли, в баньку бы?
А мне бы пожевать,-
Завелся ротный Теркин Мишка.-
Пошарьте в сидоре своем, братишки,
Когда околеваю, хочется пожрать.
Деревню отобьем, за каждый доппаек
По фляжке шнапса всем из будущих трофеев.
Всего и дел: добраться до злодеев,
И показать им пятый уголок....
Прямеют спины, кроют братья матом.
Чудила, Мишка всех расшевелил.
Он две атаки дерзких пережил,
И числился лихим солдатом.
- Во, заливает…. Не гони пургу….
Откуда столько шнапса там у фрица?
К нему повернуты осмысленные лица,
Скрывающие смертную тоску.
Живая плоть для жерновов войны.
Из пополнения нового солдаты,
С надеждою дожить до медсанбата,
И сбросить груз гулаговской судьбы.
- Здесь в обороне был поопытней народ,
Они давно б деревню эту взяли.
Морочишь головы….
- Так это если б знали,
Что на горушке спрятан спиртзавод.
По избам он хитро замаскирован.
Как облачка над крышами дымок.
И полковой разведке даже невдомек,
Что там сам воздух проспиртован.
Фартовый случай. Упустить
Обидно, братцы, и накладно.
Врал, Михаил, но врал приятно.
Да отчего ж не пошутить.
- Казенку надо бы сперва….
- Делить без толку неэкономично.
А ежели кого подранят навсегда?
Удачно сползаем, комбат сбанкует лично….
Пойдем на запах, - продолжает Мишка.-
И шнапс, и сало там. И хватит глотки драть.
Не вздумайте отстать, своя обидней «вышка».
У СМЕРШа нет дурной привычки доверять.
4.
С рассветом третья ходка. Поползли.
Багульник, травы, моховые кочки.
И клюква россыпью, как алые сосочки
На девственной груди Земли.
Но сопли побоку, ввязались в рукопашный.
Еще в ГУЛАГе страх преодолев,
Рванулся на прорыв шальной и бесшабашный,
Последний сталинский резерв.
Умолк рассказчик. В этот миг, должно быть,
Он снова ту горушку штурмовал.
И пусть штурмует, мне бы не тревожить,
Да тонкостей таких не понимал.
Вмешался: «С Мишкой что? Живым из схватки
вышел?
Мой собеседник вздрогнул: «С Мишкой-то?
Да что помору станет…. Ростом стал пониже.
Победный груз пригнул его.
Решили, поначалу, что пропал.
В живых оставшихся сверяли по бумажке.
Но вот он, наш должник…. как обещал,
Подходит к строю весь в трофейных фляжках.
Банкуй, Василий... Все ж мы их достали.
Известно, кто на Русь с мечем придет….
Безумный первый бой…. Как вспомню….
Но мы знали,
Спасенья враг от лома не найдет.
Нас долго не считали за своих,
Стыдились что ли, не упоминали,
А мы помянем….
- Разливайте на троих….
- Добро, тралфлот.
- Я с вами, мужики, я с вами.
***
Под стук колес, под детский ор,
В вагоне Мурманск – Питер,
Случился этот разговор.
Забылось что, простите.
|
