ПОЭЗИЯ

Не закрывайте двери перед другом .
Не зарывайте совесть перед долгом .
Пустите чарку гордости по кругу
В тоске не войте одиноким волком.
Дарите близким доброту и ласку.
Врагу , не бойтесь отвечать отпором .
Любовь храните светлую , как сказку .
Не обижайте без вины, укором .
Когда поймёте , что не всё даётся,.
Не будет повода душе чернеть .
Не будет боязни , что зло вернётся ,
Ведя на поводке лихую месть .
Добро душевное развеет тучи .
Весёлый смех друзей прогонит лень .
И будет в жизни самый лучший,
Прожитый в доброте , счастливый день .

.

Эта ширь мне до боли знакома,-
Думал парень село покидая,"
Вслед шумели берёзы у дома,
Над судьбой его будто гадая.

Про бои слыша горькие сводки,
Расправлял свои плечи он дюжие
И мечтал, как и все одногодки, -
Эх, скорей бы мне дали оружие.'

Он охотник, бил уток на взлёте
У туманных, родных берегов,
Оттого оказался в пехоте
Меткий снайпер гроза для врагов.

Фрицы лезут упрямыми тварями,
Рядом стонет от взрывов лес,
Грустно смотрит глазами он карими
В голубое бездонье небес.

Кто отдал тебя Русь на заклание
Кинолентой застыло немой,
В сердце смутном всего два желания
Победить и вернуться домой.

Канонады средь тяжких сражений,
От границы катилась волна,
А когда часть была в окружении,
То и лиха хлебнули сполна.

Отбивались, с потерями вышли,
Путь возмездия требовал многого,
В сорок пятом добрались до пришлых,
Обложив их звериное логово.

Из распахнутой настежь теплушки
В песнях русская удаль гремела,
В ней тот парень, всё в тех же веснушках
Обойти его гибель сумела.

Допыхтел паровозик до станции
И заполнился шумом перон,
Возмужавшим, с горячим румянцем
К милым далям вернулся и он.

Так непроглядна времени завеса,
Всплывают смутно лето, дни каникул,
Детей ватага из большого леса
Корзинами таскает землянику.

Когда-то был я с трепетом в союзе,
Среди деревьев бегал, как олень,
Груз прошлых лет желанья мои сузил
За ягодой нагнуться стало лень.

И Подмосковье васильком не снится
Давно в нём жить я сталкером привык,
Где раньше ветер волновал пшеницу,
Теперь один хозяин борщевик.

Для деревень он русских не награда
К благим местам все подступы занял,
Его бы трактором перепахать весь надо
Да, кто-то снова здравому не внял.

Не вижу я стада коров мычащих,
Не пью в рассвет парное молоко,
Уйти бы мне бродить в густые чащи,
Но и до них отсюда далеко.

Теряя взгляд вопросом без ответа,
Шепчу себе,- души своей не хмурь,
Твои глаза утрат печалит смета,
А в небе та же плещется лазурь.

Край крыши девятиэтажки,
И каждый вечер на краю
Сидит ворона очень важно,
И смотрит прямо в жизнь мою.

Что видит? Угольки сомнений?
Золу надежд? Не то крюки
Иллюзий? Скуку старых мнений?
Остатки воплей — помоги?

Боюсь, хорошего не видно.
Сидит ворона и глядит.
И мне под чёрным взглядом стыдно —
Как будто сам собой добит.

МАЛЬЧИК И ЧАСОВЩИК
К дяде Косте шуровать ходил.
Дядя Костя часовщик – соседа
Мальчика несмелого любил.
Заходил я чаще до обеда.

Он комодный ящик выдвигал.
-Ну, шуруй, - он говорил скрипуче.
В старых механизмах шуровал
Я – ещё не зная мир созвучий.

А теперь шурую во своих –
Накопились за года – бумагах.
И ища наиглавнейший стих
Морщусь, будто пойманный на враках…

Словно силы нет в стихах моих.

Когда мне нервы городской содом
Тугим узлом завязывал, как нитку,
Я приезжал в твой деревенский дом
И в мир природы открывал калитку.

Из рук твоих струит прохладу лейка
Простой фрагмент счастливой той поры,
В тени кудрей берёзовых скамейка
Спасала в летний полдень от жары.

Лелеяла ты розы и тюльпаны
На клумбах, будто собственных детей,
Не строила на будущее планы
И не хотела знать других затей.

Разглядывая поросль молодую,
Сливалась с нею ты в любви взаимной
И феей над растеньями колдуя,
Казалась мне отшельницей наивной.

Быть может ты по жизни неумёха,
Но я натурам отвлечённым рад,
И если душам не было в нём плохо,
То значит твой благословенен сад.

Когда мне нервы городской содом
Тугим узлом завязывал, как нитку,
Я приезжал в твой деревенский дом
И в мир природы открывал калитку.

Мне снился Изборск, снились камни средь росной травы,
И древняя Русь открывалась пытливому взору.
Под старым крестом – оберегом от новой литвы
Могучие витязи спят из дружины Трувора.

Украшен кострами коротких купальских ночей
Весь сказочный путь от Печор до уснувшего Пскова.
Я слышу в серебряном звоне словенских ключей
Живое и чистое, славное русское слово.

А трещины в камне, как тайная вязь старых рун,
Для вещего сердца досель не утратили смыла:
Тут в бор изумрудный громницей ударил Перун,
Для крепости место очистив сынам Гостомысла.

Зелёный Изборск! Дерева, валуны, купола,
Где звон колокольный сплетается с песнею птичьей,
А крепость, как шлем над высокой святыней чела,
Былинной Руси сохраняет покой и величье.

В греческом языке таинство исповеди называется «метанойя» - перемена ума.

Вон, как вышит разнотравьем
По земле цветной ковёр.
Пей душа моя за здравье
Запах мёда! Люб простор
Заливных лугов раздолье,
Тихих заводей тенёк,
Дивно слово – метанойя,
Сердца чудный огонёк.

Всё-то ладно, всё размеренно
Вдалеке от всех столиц…
Знаю, знаю, что всё временно,
Не перечитать страниц
Книг прекрасных – детства, юности,
Да чего уж ворошить…
Подчиняюсь новой сущности
С покаяньем в сердце жить.

Дохнёт теплом в глаза природа-знахарь,
Утешит красным всполохом зари,
Оставив плуг, шепнёт молитву пахарь
И разольют песнь богу звонари.

Передалась к земле от предков тяга,
Чтоб в праздник стол украсить калачом
Сегодня ты лишь мирный работяга,
А завтра воин в шлеме и с мечом.

Немало дум несёт волною гнева
Туда, где враг гуляет в Диком поле,
Он жёг дома, вытаптывал посевы
И близких часто уводил в неволю.

Высматривал добычу взглядом зорким
И у него пощады не проси,
Полынь-трава наполнит сердце горьким
Эх, не бывать покою на Руси.

Большой урон славянам от набегов,
Кочевник мчит свирепою судьбой,
Но верный конь нагонит печенега
Копьё сразит злодея за разбой.

Дохнёт теплом в глаза природа-знахарь,
Утешит красным всполохом зари,
Оставив плуг, шепнёт молитву пахарь
И разольют песнь богу звонари.

Ироническая пьеска

Администратор. Картина первая. Глядите.
Вот ваше детство. Измените
В нём, что хотите.
Х. Не могу,
И боль от этого в мозгу.
Администратор. Ну почему? Вот берег речки.
Вот взрослые, они беспечны.
Вот вы ребёнок. Вам легко.
И вкусным было молоко.
Мечтая, влезли вы на камень,
Скользнула вниз нога – стекло.
День памятен, хотя бесславен.
Узнали боль. Вам тяжело.
Хотите этого не будет?
Х. Да не хочу – раз боль узнал.
Администратор. Её забудете.
Х. Осудит
Меня судьба за это.
Администратор. Ал
Кровавый завиток на пятке.
Х. Но дальше было всё в порядке.
Администратор. Уверены?
Х. Ну не на сто…
Администратор. Глядите…Вот идёт в пальто
Ваш папа к матери своей.
Старухи гаже и страшней
Не знали вы. А дома ссоры.
А нет – глухие разговоры,
Что с вами жить она должна.
Вам отвратительна она.
Хотите этого не будет?
Х. Но как же клок судьбы изъять,
Судьбы – где смесь трудов и буден
И праздников – всё надо знать…
Администратор. Не привередничайте. Можно
Изъять, когда не гож, кусок.
Х. Нет, это сложно. Мне тревожно.
Зачем я всё, что знал сберёг?
Администратор. Да все же берегут. А ныне
Вам случай редкий – изменить.
Да, случай – белый, или синий:
Изъять, и по-другому жить.
Х (нерешительно). А ежели изъять вот это?
Администратор. А это, знаете, нельзя.
Х. Но почему – раз мало света
В отрезке том, он прожит зря…
Администратор. Нельзя – он стакнутый с другими
Отрезок оный.
Х. Но и все…
Администратор. Конечно, все – и золотыми
В барочной шатровой красе
Кусками жизнь едва ль богата.
Х. Тогда…что ж изменить могу,
Раз представляю морок ада,
А рай…он слишком наверху…
Администратор. Хе-хе…А изменить не можно.
Х. Но…как же…предлагали вы…
Администратор. Вы ж отказались…Ну и морда
У вас – удивлены? Увы:
Я предлагаю раз – угодно?
Не пожелали – значит всё.
Прожить мечтали благородно?
Гнездо тщеславие совьёт
В душе и с ним трудились трусость
И зависть – нравится гнездо?
Отказываться сразу глупость,
Как предложил вам. Просто долг
Мой – подразнить, напомнив: можно
Иначе жить…
Х. Да нет, не мог.
Администратор. А видели зигзаги молний?
Х. Сто раз.
Администратор. Они смущали мозг
Своею скоростью? И также
Жизнь бьёт зигзагом – ухнет в смерть.
Х. …духовная томила жажда…
Администратор. Взывали – безответна твердь?
Х (кричит). Что надо те?
Администратор. А не грубите.
Меня – сказать по правде – нет.
Я ваш двойник, я по орбите
Судьбы, в какой так редок свет,
Исконной, вашей знал движенье.

... Читать дальше »

Куски, фрагменты и моменты –
А кровь судьбы не склеит вновь
Жизнь Жанны – областью легенды
Звучит – высокой, как любовь.

О, с ней святые говорили,
Трёхмерность яви одолев.
Её стезю определили.
И празден королевский гнев.

Вот древо Жанны – пламенеет
Плодами света и трудов.
Война увечит, как умеет
Тела и души.
Много снов
О нашем мире мирозданье
Видало. Бездна глубины.
За битвой следует молчанье
Другим неведомой вины.

О, как ликуют мародёры –
Как Жанна их повергнет в стыд.
Церковной власти коридоры,
Прелатов золочённый быт.

Суп из предательства наварист,
На кухне адской выкипал.
Что видно на веку на вашем?
Любой не мал, что миновал.
За боем новый бой – и снова
Пласты истории густы.
И Жанны силой света слово
Бой остановит…Сколь сурово,
Столь правда в оном высоты.

Меч Жанны, чья балансировка
Отменна – легендарный меч.
Её в бою легка сноровка –
Она спасала от увечь-
Я понимаю – так и было.
Я силу не могу понять,
Какая Жанну окрылила.
Знак этой силы узнать.

…горит огнями дом соседний,
Над ним ночная глубина.
Век всякий думал – он последний,
И снова длились времена.

Церковный суд прошит обманом,
Из оного изъять бы ложь,
Какая в мире многогранном
Алмазы копит – в неустанном
Стремленье выиграть.
Изъяном
Жизнь будет – коль во лжи живёшь.

Костёр в сто языков охватит
Сухую девы Жанны плоть.
Врата сакраментальны – хоть
Мучительны.
Но боль откатит,
Что камень – мощная душа:
Ей новые открыты тропы,
Миры в какие не спеша
Восходит Жанна – жалко толпы
Внизу, по-прежнему круша
Явь, катят к чаше катастрофы,
Презрев небес благие строфы –
О том, что правда хороша.

В боттеге остро пахнет краской,
Дощатый стол, листы бумаг.
Плащ мастера богато-красный –
И мастер сам - почти что маг.

Мессере Лодовико против
Того, чтоб сын учился тут.
Но сын столь в устремленье прочен,
Что разрывает мощно круг
Отцовского сопротивленье,
Хоть сыну лишь тринадцать лет.
Работа лучше вдохновенья,
Насколько тьмы уместней свет…

Сколь Микеланджело громады
Я, выйдя, увидал вокруг?
Вон облаков белеет стадо,
Собой прикрыв небесный луг.
Вон тополя стоят массивом,
Так мраморов велик массив,
Им обработанный – и дивом
Трудов представлен, перспектив.

Вот Микеланджело в уютных
Садах Лоренцо, исступлён,
Врубается – и сам из лютых –
В массивный камень – дарит он
Грядущих образов сиянье.
Прозрачен мрамор, он живёт,
И ощущается дыханье
Его, сулящее полёт.
Полёт фантазии, к примеру –
Что приведёт в иную сферу,
Отличную от жизни здесь –
В любимом городе богатом
На развлеченья, радость, спесь.
Ах сделать бы скульптурным садом
Её - Флоренцию…
Гляжу
На облака – небесный мрамор –
С твореньями в них нахожу
Внезапно сходство.
Камень славен.
Буонаротти с детских лет
Любил тесать его и трогать.
Он ласковый и он же строгий,
Дарящий разноцветный свет.
Есть розоватый, золотой,
И белый – пеной и волной.

Массив небесный спущен будто
Его твореньями сюда,
Где разномастная среда,
где жизнь порою давит жутко
стремленья лучшие людей.
У Медичи полно людей.
Лютующий Савонарола
Желает всё перечеркнуть –
Он проповедает сурово,
Аскеза – избранный им путь.

Скитанья скульптора. Высоты,
Что предстоит покуда взять.
Жизнь завернула оборота,
Потребно их расшифровать.
Жизнь – это та же расшифровка,
Кто справился – тот преуспел,
Кто нет…и говорить неловко.
В служенье ныне мастер зрел.

Он высечет Давида гору –
Ночами факелы горят,
Сравнить Буонаротти в пору
С циклопом – к голове прижат
Фонарь – и трудится ночами
Буонаротти, позабыв
Про данность, где мы ходим с вами,
Порою данность разлюбив.

Болтают двое на скамейке
Про телевизоры - Какой
Купить не знаю…
Тут сумей-ка,
Хороший выбрать. Мне – большой.
До Микеланджело есть дело
Им? Низовая жизнь густа.
И нет границы ей, предела,
И столь условна высота.

Вот на лесах лежащий мастер,
И сгорблена его спина,
И краска на лице, и масти
Какой возникнут письмена
Чрез образы на той капелле?
Вновь созидаемая явь
Столь много объяснит на деле
Глядящему.
Ну, переправь
К стяжанью устр ... Читать дальше »

На фоне небоскрёба церковь,
Шары ударов тяжелы.
Сегодня ты гуляешь в центре
Столицы — но милей углы.
Милей углы, где нет контрастов,
Где больше веской тишины.
И вот слова Екклесиаста в
Мозгу твоём ясней слышны.

Игра в войну

В детство однажды своё загляну:
Будто бы на киноплёнке
Самозабвенно играем в войну
Я и ровесник мой Лёнька.

По пустырю по-пластунски ползём
Храбро и неутомимо,
Нам удивительно в жизни везёт –
Пули проносятся мимо.

Каждый героем себя подаёт,
Любит отвагой хвалиться.
И вдохновенно строчит пулемёт
По набегающим фрицам.

Вечером дома с вопросом к отцу:
- Папка, давно ли всё было?
Тень у отца промелькнёт по лицу,
Взгляд на мгновенье застынет.

Он папиросу в раздумье помнёт,
Но не закурит, а скажет:
- Будто вчера это было, сынок, -
Раны не зАжили даже.

Сплю глубоко, как уставший боец.
Дождик стреляет по крыше.
В полночь от боли застонет отец –
Стон лишь сегодня услышу.

Почти и день не уходил,
Зарницы чистые порхали,
Роса творила чудеса,
И брызги алые сверкали.

Был тих рассвет, дремал осот,
А люди третий сон смотрели,
Но тень ползла, грозя вот вот
Взорваться пулемётной дрелью.

В тот день мечтам не суждено
Начать отсчёт и воплотиться,
Всё зачеркнул приказ вождя,
Притихли светлым утром птицы.

Железных коршунов орда
На пир летела, мня добычи,
Ревущих «буйволов» чреда
Шла напролом, презрев обычай.

Роняла наземь смертный груз,
Сжигая тех, кто спал в то утро,
И дым стоял, протяжен, густ
И у берёз дрожали кудри.

О, нам представить тот рассвет
Должно хватить воображенья!
Пусть пробежит хоть сотня лет,
Пребудут с нами те сраженья!

Мы тот июньский жаркий день
Встречаем новою молитвой:
Пусть не ложится злая тень,
Земля для жизни – не для битвы!

22 июня 2012 г.

Я сломанная кукла,
Валяюсь у окна.
Душа тоской набухла,
Вода тоски черна.

Играли мной когда-то,
Замучили потом.
Всем жизнь была богата,
Но только не добром.

Разорваны одежды,
И сломан механизм.
И все мои надежды
Распотрошила жизнь.

Ах, кукольная доля –
Немотный монолог.
Ребёнка злая воля
Подводит мой итог.

Что из окна мне видно?
Мелькающая жизнь –
Быть вне её обидно:
Ни радостей, ни тризн.

Грядущее условно,
Былого просто нет.
В окно ползёт неровно,
Клоками зыбкий свет.


Я сломанная кукла,
Валяюсь у окна.
И мной сплошная мука
Теперь воплощена.

Северных звёзд дорогие алмазы
Вспыхнули в небе дорогою млечной.
Ждёшь ли меня, чародей сероглазый,
Княже мой Ильменьский, друг мой сердечный?

Тихо гудят над водою дубравы,
Звёзды ручьями молочными тают,
Светлые волосы – росные травы
Ветры студёные нежно ласкают.

Ладен твой лук с тетивою упругой,
Яр острый меч, крепок щит твой червлёный,
СЕребром светлым сверкает кольчуга,
Златом сияет шелом золочёный.

Птицы чудесные над берегами
Дивные песни поют сладко-сладко.
Кабы к тебе мне приникнуть губами,
Кабы отдаться тебе без остатка!..

Руки твои горячи, словно пламя,
Волны рассветные жарки и алы…
Тайной великой легла между нами
Клятва сердечная в ночь на Купалу.

Красная зоренька лодку качает,
Тешит мне душу рассказом занятным,
Солнце встаёт над горой. Рассветает,
Волны проносятся с шумом раскатным.

Зорька сгорела, не кончивши сказа.
Птички все в зелени скрылись дубравной.
Ждёшь ли меня, чародей сероглазый,
Княже мой Ильменьский, Волхов державный?

Стихотворение с таким названием написала наш автор Кристина Дзейтова пару месяцев назад. Как то вдруг оно мне вспомнилось и захотелось на это тему пофилософствовать немного...

У самых на свете счастливых,
Лучащихся счастьем людей
Дней не бывает дождливых,
Ночь – фейерверк победы.

С утра нараспашку двери,
Руки лелеют и строят,
Или играют по нотам,
Моцарта, затем уж Сальери,

Гладят, иль окна синькой,
До блеска моют и чистят,
Ведь окна – глаза жилища.
Пусть же живёт в них искра!

Там, где повисли пряди
Сетей паутины старой,
Значит, там нет надежды,
Радости нет давно уж,
Мёртвые мухи сохнут,
Жители там мертвы.

Счастье - клубок из ниток.
Коли связать сумеешь,
Чудный ковёр узорный
Ляжет к ногам твоим.

Птицы на нём лесные,
Звёзды с небес и морские,
Ветры и камни степные,
Пчёлки, шмели золотые,
Ты их поймать успей…

11июня 2012 г.

Люблю Россию я.

Россия,милая Россия!
Тебя я трепетно люблю.
Твои просторы голубые,
Твою неброскую красу.

Люблю я слушать утром ранним
С восторгом песни соловья
И звука колокола дальний,
И крик прощальный журавля.

Люблю рассветы и закаты
И песни русские люблю,
И грома вешнего раскаты.
Тебя я,Русь,боготворю!

Люблю твои часовни,храмы.
Святую воду с верой пью.
Я здесь залечиваю раны
И Бога за тебя молю!

Многострадальная Россия!
Пускай хранит тебя Господь.
И никакая злая сила
Тебя не сможет побороть!

И если б вдруг меня спросили,
Сарказма вовсе не тая,
-За что же любишь ты Россию?
-Россия-Родина моя!

Репродукция Мантеньи или
Гольбейна – где тело, как пейзаж.
Мы привыкли к искажённой были,
К мёртвой яви и пейзаж сей – наш.

Как Христа мы снова распинаем,
И не Казандзакиса роман
Истовые суетой – читаем.
Мёртв Христос – и это наш изъян.

Жив Христос – и небеса над нами
Суммою сияний – жив Христос –
Утверждают.
Ласковы с грехами,
Не стяжаем мы духовных роз.

Воды Иорданские блистают
Жаркою и золотой парчой,
И крещеньем света обнимают
Сына Человеческого – стой!

Сына Человеческого данный
К обоженью путь не повторим!
В нашей современности обманной –
Был бы так нелеп. Иди же им!

Голубь в небе нежно золотится.
Божий сын на проповедь идёт.
Чёрные кругом, тупые лица,
Бледных дел пустой круговорот.

Как ему, рождённому в пещере
Царскую стяжать, густую власть?
Ехали волхвы, в событье веря.
Ада зря алкала жертвы пасть.

Ехали по синему – и круглый –
Снегу на верблюдах и ослах.
Пастухи шли – ночь цвела абсурдной,
Непонятной радостью в сердцах.

…в офисе закручена афера,
Руки потирает толстый босс.
Есть же, есть и преступлений мера.
В сердце ли у всех рождён Христос?

Майстер Экхарт утверждал: Родиться
В Вифлееме мог и тыщу раз –
Коли в сердце вашем не случится
То рожденье – ни о чём рассказ.

Вот в Египет бегство ключевое,
Ибо ангел возвещал его.
Что же дальше? Сердце беспокоя
Думаешь? Событий вещество

Тщишься ощутить – иль на Востоке
Мудрость света постигал Христос?
Но о том евангельские строки
Умолчат. Однако, есть вопрос.

Вот огонь чудесного улова –
Ребе приобрёл учеников.
Искушения в пустыне слово
Света отменило.
Много слов
Знаем мы, считая, что в союзе
Оные с извечным Словом Слов.
Честолюбье кто теперь обузе
Уподобит? Мало кто готов.

…войны пёрли яро на реальность,
Войны, где за веру лили кровь.
Стрелы, копья, будто жизнь – банальность,
И искажена окрест любовь.

В Иерусалим Христос входящий,
Вот от алчных очищает храм.
Вечери звучанье – настоящей,
Не узнать такую людям, нам.

Кем Аримафейский был Иосиф,
Кровь Христа собравший в чашу чаш?
Бытия долг действием исполнив
В горький, запредельно сложный час.
Ты велик, Христос – я знаю, знаю,
Я – писатель – черезмерно мал.
И – не за тебя, увы, страдаю,
Суммою дурных ужален жал.

Ты велик – к тебе я припадаю,
Животворно слово! Оживи
Душу, коль её не постигаю –
Коль она в грехах, почти в крови?

Сад, огнями полный, и пылают
Факелы в руках солдат, и вот
Взят Христос, и стра ... Читать дальше »

Суровый край, отцов наследство,
Отчизна милая моя,
Я твой навек! Недаром с детства
Иные чужды мне края.

Пускай у нас зима полгода,
И ночи хмуры и длинны,
Но мы, как русская природа,
Такой же стойкостью сильны.

Задор и пущую румяность
Нам дарит батюшка мороз,
В нас та же нежная упрямость
Как в гибкой стройности берёз.

Зима длинна, но сколько света
В сиянье северных ночей!
В краю неласкового лета
Поют и любят горячей!

Блестит звезда в листве зелёной,
И ветер дремлет в камыше…
Да разве может быть студёно
В краю, где так тепло душе?!

От регалий ни жарко, ни холодно -
Я музейной кукушкой служу,
Лунный серп серебрится над городом,
Промелькнувшее дней ворошу.

Кто то скажет: - Чудачка, иль дурочка,
Что не спит, как крылатая мышь?
- Сладких грёз вам, индюшки и курочки,
Красных слов и приличный барыш!

Мне ж просторно, легко в одиночестве:
Под шуршанье компьютерных струн
Разбирать письмена и пророчества,
Семена размышлений и дум.

Я встречаюсь ночами с поэтами,
Кто, как призрак бродить обречён,
Суд свершается зимами, летами,
Вынося приговор – «Кто почём?»

Февраль 2012 г.