Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. (Лк. 6:38 ). Буквально: в каком суде судите, будете осуждены; и какой мерой мерите, отмеряется и вам.
***
Вечер мглою серою Застит небеса. Правдою, да верою Русь была крепка.
Нынче вот развенчаны Разум и душа- Гибки, да изменчивы... Впрочем, как всегда.
… «Вечер мглою серою»... Знаем наперёд, Что какою мерою.... Да страх нас не берёт....
|
Дымкой розовой в голубое Пролилась и застыла заря, Сердце смутное, нас с тобою С невозвратным впервые миря.
Ну, а если вдруг будет невмочь, Тишь сметёт твою вихрем странным, Над руинами вспыхнет ночь И залижет мерцанием раны.
Вот плывёт над рекой луна И в ней сны колдовские полощет Там, где тени и полутона Мне судьбу свою видеть проще.
Я конечно немного мистик, Раз к мечте обозначив путь, Продираюсь сквозь заросли истин У которых нездешняя суть.
Одиночеством душу неволя, Я искал их по свету звезды, Чтобы годы не стали, как поле, Где нет даже одной борозды.
Но ворочая словно Везувий Красной лавой в груди своей страсти, Знал, что птицей в огромном клюве Принесёт мир однажды и счастье.
Дымкой розовой в голубое Пролилась и застыла заря, Сердце смутное, нас с тобою С невозвратным впервые миря.
|
Ты ли клён, постаревший дружище, Так же всё шелестишь у пруда, А мой взгляд в тебе прошлое ищет Я ведь гостем вернулся сюда.
Исчезает туман за дорогою, Полнит смутами детства полынь. Душу грустью и трепетом трогает Над рекою рассветная синь.
Здесь легко мне смеяться и каяться Каждый взгорочек малый знаком, Сердцу эхом года откликаются В нём и нежность и горечи ком.
Мимо поля со зреющим колосом, Ты идёшь и как будто во след, Едва слышным зовёт тебя голосом Тот, кого в твоей жизни уж нет.
Много здесь я тропинок проторил, Часто падал без ног под копну То, волнуя пшеничное море, Видно ветер привет мне шепнул.
Иль девчонка, что в светлую юность, Я не сильно любя целовал, В дуновении лёгком вернулась И роняет с укором слова.
И лишь клён, постаревший дружище, Так же всё шелестит у пруда. Что он взгляд мой растерянно ищет, Я ведь гостем вернулся сюда.
|
Люди заявили о себе во всю глотку, Себя поставив на ступень природы выше, Запивая белый порошок горькой водкой, Позабыли, что Земля Родная живёт, дышит. Вырубают нещадно лес на сотни км., Убивают друг друга вкусить в жажде кровь, Желая низвергнуть Богов власть в войне - Стальной флот снарядили боевых крейсеров.
Шторма Мощь Злая Флота настигает И нет ни конца ей, ни края. Кораблями играет Волной накрывая, О скалы сей флот разбивает. Шторма Мощь Злая!
Люди завыли от страха близких смертей, Расставили всё по местам силы природы, Хоть Боги забыты людьми, но козырных мастей Себя не лишают в игре, где правят уроды. Разнесутся весенней грозой святые слова: Люди получат, каждый по Вере своей, Но всегда будут те, кому идея нова - Стальной флот снарядить боевых кораблей.
Шторма Мощь Злая Флота настигает И нет ни конца ей, ни края. Кораблями играет Волной накрывая, О скалы сей флот разбивает. Шторма Мощь Злая!
|
В августе три праздника в честь Спасителя, три Спаса: 1. первый Спас - 14 августа (МЕДОВЫЙ) Происхождение (изнесение) древ Креста Господня; 2. второй - 19 августа, (ЯБЛОЧНЫЙ) Преображение Господне на Фаворе; 3. третий - 29 августа, (ОРЕХОВЫЙ)Перенесением Нерукотворного образа Господня на убрусе (полотне).
В себя вобрал он праздники плодов И радость солнца, что в стихах воспета Посул, отраду, в окончанье лета Благословенье праведных трудов.
Медовым Спасом изнесенье древ Животворящего Креста Господня Мы поминаем, к истине прозрев От Нового завета, до сегодня.
Преображает наше естество, И обликает в новые одежды, Дух покаянья, славы торжество В Преображенье — празднике Надежды.
И третий Спас ореховых даров Нерукотворного Изображенья, Любви Господней над Землёй покров, И Веры истиной в сердцах движенье.
22.08.2011
|
Проглядывают розовым бока Плодов упавших, к Спасу подоспевших, В траве подросшей, среди старых веток. Лежат и тихо ждут, когда хозяйка выйдет И в фартук собирать начнёт, Рукой проворной их перебирая, Что бы потом, печь протопив, Испечь пирог душистый… Но ждут напрасно, лишь улитки жадно Припав к бокам румяным, пьют яблок сладких плоть.
А как она в последний раз цвела! Назло дождям и трещинам – невзгодам, Таких душистых и обильных веток И в юные лета не видывал никто! Как будто лёгкий снег упал на зелень лета, Так в свой последний год обрадовать хозяйку Спешила щедростью, но срок пришёл обоим, Гроза настигла яблоню в саду, А для другой - невидимый в ночи удар, разбивший сердце… Что значит возглас «в вечность упокой» узнают обе. Славно потрудились, Отныне им лишь мирный сон, просторы, Сумрак лёгкий, шёпот снежный, Подлунные поля и вечная любовь.
Глядит старик печально на дорогу, Где пёс безродный гложет чью то кость. И яблоко на дольки мелко режет, Зубов не так уж много у него.
|
Смешно сказать, на днях мне предложили Стать академиком за семь с полтиной тыщ, Так званья покупает юркий прыщ На золото, что с Хитростью нажили. Мне в звёздном небе полная луна Иных воззрений выше чашу дала, Принять дух бога. Разве это мало? Кому еще судьба как сад цвела? И я давно смотрю с усмешкой вслед Всем званиям, надуманным регальям, Их носит блёстко всякая каналья Себя возвысить тьме как солнца свет.
|
Бегут прозрачные года, текут куда то, А мы в высоких теремах живём богато, Всё носим, прячем в закрома, слепые мыши, Забыв законы бытия, шагов не слыша.
А Дева - Смерть уже в пути, а мы не знали, Беспечно кружим в суете, изгнав печали… И вот минута истекла, дыханье тает, Вокруг ненужного тряпья душа летает.
Сверкает острие косы, и выбор точен, И птица новая спешит вослед за ночью.
02 августа 2011 г.
|
Кому потеря не тревожит нервы? О сколько мыслей занято о ней. За чередою одиноких дней, Луч утешения пробьётся первый.
На диких остравах лихих скорбей Дожди надежды смоют запах серный, И время собирания камней, Укажет путь единственный и верный.
И будет радость...Но потери боль, Томит в душе и радость затмевает, Тоску сердечную не каждый знает...
Помимо зрелищь и помимо хлеба, Живёт тоска покинутого Неба И разъедает рану буд-то соль....
|
За окном неуютно и хмуро, Дождь решёткой забрал небеса. Мимо тянутся чьи-то фигуры, И неясно звучат голоса.
Будто снова на сцене - актёры Свои роли неспешно твердят. Жизнь идёт по подсказке суфлёра... Мир чудовищной сетью объят.
В нём найдётся для каждого ниша, И никто здесь не будет забыт: Просто кто-то - в темнице повыше, Кто-то - снизу, меж прутьев сидит.
Те, что сверху, находят свободу В том, чтоб меньших пятой попирать. Воля тех, кто внизу - чтоб в угоду Рабски кланяться и трепетать.
Верим твёрдо в могущество наше: Добровольно оковы несём. Нам порядок условленный важен, Он – как компас везде и во всём.
Мы живём под каким-то гипнозом, Из тщеславья теряем лицо, И плетёмся, как все - за обозом... Это вечного змея кольцо.
Чтоб достигнуть вершин олимпийских, Чтобы звёзды зажать в кулаке... Подбираем чужие очистки На уже проторённой тропе.
Но ведь бьётся в душе непременно Ключ свободы... У каждого - свой. Просто трудно разрушить нам стены И напиться воды ключевой.
Где источник тот светлый и чистый - Утешения вечного сень - Знают только осенние листья Да Офелии лёгкая тень.
23 июля 2011 г.
|
По дороге – извилистой ленточке, Что бежит по земле, в дали стелется, Ехал старец-купец да со свитою. ...На плечах старца – шуба бобровая, ...На главе его – шапка из бархата, ...На ногах – сапоги шёлком вышиты. Охраняют дружинники рослые И согбенного старца бессильного, И казну его с златом да серебром. ...Вдруг пред ними явилася девица, ...Белым мороком будто овеяна, ...Нить-дорогу отрезала путникам. И померк свет в глазах купца старого, Да иглой вошла в сердце боль жгучая – Понял он – за ним Смерть пришла страшная. ...Он тогда посылает дружинников ...Путь-дорогу расчистить скорёшенько ...И прогнать эту деву туманную. Но ни стрелы калёные быстрые, Ни булатных мечей клинки острые Не наносят вреда деве мертвенной. ...Она голосом молвит безжалостным: ...«Три минуты даю тебе времени, ...Можешь выбрать три вещи, что дороги, Их возьмёшь с собой в царство забвения. Но то вещи должны быть незримые, Не должны они быть осязаемы». ...Похватал старец злато да серебро, ...Уцепился он в шубу бобровую, ...Просит Смерть пощадить его, бедного. Его холодно девица слушает, Говорит: «Твоё время закончилось, Ты ни с чем в царство мёртвых отправишься». ...И упал тут старик как подкошенный, ...И рассыпалось злато да серебро, ...Разнесли его чёрные вороны. … Как по этой дорожке накатанной На могучем коне с седой гривою Богатырь ехал старый, Емелюшка. ...На главе серебром лежат волосы, ...Золотит плечи солнце закатное, ...Обагрила грудь кровь рудо-красная. Богатырь возвращается раненый С битвы славной с врагами зломерзкими В край родимый, к жене, к малым детушкам. ...Вдруг пред ним появилася девица, ...Белым мороком будто овеяна, ...Нить-дорогу отрезала путнику. Сжалось сердце могучего воина, Как увидел он деву ту хладную, Понял он – пришла Смерть неминучая. ...Молвит девица гласом бесчувственным: ...«Три минуты даю тебе времени, ...Можешь выбрать три вещи, что дороги, Их возьмёшь с собой в царство забвения. Но то вещи должны быть незримые, Не должны они быть осязаемы». ...Раздались тут слова богатырские: ...«Мне не надобно времени, Смертушка, ...Чтобы выбрать три вещи, что дороги: То святая любовь к земле-матушке, Здесь родился и здесь упокоюсь я, Здесь пролил много пота и кровушки; ...Да любовь к моему роду-племени: ...К славным прадедам, доблестным пращурам, ...К милой жёнушке, малым ребятушкам; Жизнь моя не всегда была лёгкою, Но с собою возьму совесть чистую: Ведь всегда жить по правде старался я. ...А ты дай три минуты мне, Смертушка, ...Я коня отпущу седогривого ...Да
...
Читать дальше »
|
Я помню поцелуй на карусели И вырваться готовый смех из губ, И паутинок лёгкое касанье , Деревьев кроны, лёгкий мой испуг.
Сегодня парк не тот и карусели, Давно сданы дельцом во вторчермет Деревья спилены, там, где грачи галдели, Всё разметала жизнь за тридцать лет.
Нет тени прошлого, но так же светит солнце, Пируют на пеньках счастливые бомжи, И чей то добрый дух в живых оставил сосны, На месте танцплощадки - гаражи.
… Прогулка с внучкой в парке, где я вспомню Сиреневое лето вновь и вновь, Так мимолётно, так волшебно тает Смешная, карусельная любовь…
июль 2011 г.
|
Сегодня я прячусь. От света. От шума. От взглядов ненужных. От лишних людей. Нет, я не капризна да и не безумна. И просто живу -- без прикрас и затей. Но где-то внутри, под закрывшимся веком, в глубинах, в которых гнездится душа, так хочется в мире побыть человеком, который поёт и живёт не спеша! Вздохнуть, как впервые. Дарить с неба звёзды. С утра просыпаться в объятьях любви. Жить так каждый день, чтобы было не поздно. Надейся и веруй. Люби и твори... По утру открою глаза, словно окна. Твой солнечный луч запущу в закрома моей тишины. И сплетуться волокна в надёжную нить. Набежит кутерьма. Вновь кто-то, куда-то, зачем-то, кому-то... Но я буду знать: день пришёл неспроста. И если есть Ты, есть для счастья минута... Вновь скрипнет перо на обрывке листа.
|
* * * Есть тысячи невысказанных судеб, Есть миллионы обожжённых душ. Их, верно, даже время не рассудит, Лишь молча, скроют тишина и глушь.
Сейчас о них не знают. И едва ли Узнают впредь. Как странно: почему Людей мы с фонарём всегда искали? - Наш свет слепит, сгущая рядом тьму.
А те... о стёкла бьются мотыльками, Трепещут, будто листья на ветру. Их нежность разбивается о камни: Они лишь гости на чужом пиру.
Их имена не попадают в книги. Они с улыбкой робкой пьют свой яд И, надевая вновь свои вериги, Несут их будто праздничный наряд.
Безвестный путь такой - удел великий. Порой как воздух всем они нужны. И верю я: судьбою эти лики Нетленно на холсты нанесены.
Их беззащитность держит жизни стремя, Их шёпот ободряет звуки лир, Слезами утоляет жажду время, Из душ их вырастает этот мир.
21 апреля 2011 г.
|
К стихотворению от 12 августа 2010 г.
* * * У меня были белые крылья. Я об этом писала не раз. Не смотрите так странно. Ведь были Крылья точно такие у вас!
Почему я пишу это ныне?.. Я хочу, чтоб признались и вы, Что летели вы в звёздной пустыне К очертаньям земной синевы.
Что вы тоже случайно когда-то Оказались на этой земле И с тех пор, как слепые котята, Спотыкаетесь также во мгле.
Я хочу, чтоб вы вспомнили сами, Что наступит когда-нибудь год, И вы также взмахнёте крылами И продолжите звёздный полёт.
15 марта 2011 г.
|
* * * Я, удивить желая свет Прекрасным одеяньем белым, Нарисовала свой портрет, И сил на это не жалела.
Но платье белое моё, Что для портрета я надела, Уже давно совсем не то, И мне изрядно надоело.
Теперь рассказ пойдёт другой: Про тех, кого я рядом вижу, Кто чище сердцем и душой Лишь потому, что мыслит тише.
Кто главных не берёт ролей, Себя не славит пустословьем, Но в глубине души своей Наполнен истинной любовью.
Кто дело делает своё, Как должно, не прося награды, Кому не нужно орденов, Кому признания не надо.
Лишь счастья маленький клочок: Чтобы огонь горел в печурке, Удачно спёкся бы пирог Да подрастала бы дочурка.
И вечна сила простоты, И свято мудрое молчанье... Ах, если б мне той высоты, Ах, если б мне такого знанья...
Но может быть, мои друзья, И я осилю эту ношу, И позабуду слово "я", И свой портрет навек заброшу.
14 марта 2011 г.
|
* * * На площади - рождественское чудо: Сверканье снега, свисты снегирей. Душа гуляет, смех звучит повсюду, Танцуют люди в свете фонарей.
В ветвях еловых огоньки мерцают - Красавица лесная хороша! Но почему ж никто не замечает, Что и у ёлки тоже есть душа?
Она стоит, для радости народной Распятая, лишившаяся ног, Прикрыты раны ожерельем модным. ...Слышны частушки. И поёт рожок.
Лишь небесам расслышать удаётся Как, медленно и тяжело дыша, Со стоном молчаливым расстаётся С зелёным телом ёлкина душа.
У святочных торжеств в начале года На самом деле траурная суть: Мы ёлку под стихи и хороводы, Смеясь, в последний провожаем путь.
Пришла весна, и позабыта ёлка - За новою забавою спешим: В округе серые хозяйничают волки. Для нас под волчьей шкурой нет души.
Слепая пуля цель не выбирает: Стреляем просто в мясо или в шерсть, А раним – Жизнь, Свободу... Убиваем Всё Человечное, что в нас пока что есть.
Волков уж нет - томится сердце наше, Но скуке мы сумеем помешать: Настроим дудку - пусть для нас попляшет Тот ближний, чья невидима душа.
На то и "пешки". Ведь таков их жребий, Чтоб нас своею смертью забавлять: Будь это люди, звери иль деревья - Нет душ у них. К чему их понимать?
А я всё жду, я жду такой с надеждой, Что в этот миг, на Рождество спеша, Увидим мы, как это было прежде, Что и у ёлки тоже есть душа.
28 февраля 2011 г.
|
* * * У меня были белые крылья... Я летела меж звёздных пустынь. И однажды в небесной той пыли Я земную заметила синь.
Как утёс посреди океана Приглашала она отдохнуть, Я поверила в сказку обмана И туда свой направила путь.
Здесь я белые крылья сложила, Окунулась в страстей суету, И куда я летела – забыла. Показалось – тут вечно живут.
Но настанет пора, и с усильем Вспомню вечности истинный ход, И расправлю я белые крылья, И продолжу свой звёздный полёт.
12 августа 2010 г.
|
* * * Я в старый сундук заглянуть попыталась. С адамовых пор неизвестность манит. Проходят века. Вслед за юностью – старость. Сменяются вера, терпенье, усталость В стремленьи сундук хоть на миг приоткрыть.
Иному и выпадет в жизни удача, Он ключ подберёт и узнает секрет. Но только для каждого эта задача, Пусть сердится он, иль в бессилии плачет, Решается заново, тысячи лет.
Под крышкой дубовой в нём счастье хранится. Поднимешь её и поймёшь, наконец: Как жить, как любить, как дышать, как трудиться, Как, крылья расправив, взлететь, словно птица, Как встретить прилично нехитрый конец.
Я тоже, как многие, затосковала И, встав на колени, как маленький зверь, Крутила, вертела, об стенку стучала, В расчётах усердно ошибки искала, Решала мучительно трудный пример.
Быть может, сложив всё уменье учиться, Способностей горстку, души глубину, Умножив всё это на память традиций, Мораль и порядок, приличий границы, Найду переменную – внутрь загляну?
Уж сколько листов моей жизни измято, И сколько исписано сердца чернил... Молчу, ожидая за кляксы расплаты, Сдаю на проверку и жду результата – "Неверный ответ. Ты неправильно жил".
Бегу, спотыкаюсь и воздух глотаю, Сверну то налево, то прямо опять, Ближайших шагов темноту измеряю, Все мысли, все силы, не медля, бросаю, Чтоб снова с примером моим воевать.
И только когда над уснувшей рекою Замечу склонившихся ив хоровод, Объятый туманным вечерним покоем, Присяду, закрою глаза и рукою Дотронусь до тёплых задумчивых вод, Когда под светящейся сетью заката, Песок ощущая в усталой руке, Увижу, как носятся стайки касаток* – Откроется бывшее тайной когда-то... Сегодня. Но завтра – опять на замке.
4 августа 2009 г.
* Касатка – деревенская ласточка.
|
***
...Думала, что поднимаюсь в гору, Шаг за шагом, от поста к посту.... Сочетаясь со Христом, так споро Одолеть греховную версту.
Да, бывает, будто бич — тщеславье, Подгоняет двигаться вперёд. Даже думаю, что иногда я вправе Гордости воздвигнуть свой оплот.
Да бывает, сластолюбья зелье Опьяняет разума исток, Наспех кулинарные изделья Заедаю пирогом пирог.
Да, бывает, поболтав немножко Перемою кости всей родне, Ну всего то ложка дёгтя, ложка! Я одна что ль? Так живут то все!
Вычитав каноны ко причастью, Под епитрахиль склоню главу. Православному я не противна счастью, И спасенье, мне ль не по плечу?
И в приватной разложу беседе, как я сочеталась со Христом, И на званом, у друзей обеде Буду хвастать правильным постом.
Я воцерковлённая! Я знаю, Истина распята на кресте, В корне изменить себя заставлю! ….Но живу по-прежнему... как все...
...Думала, что поднимаюсь в гору...
|
1 На пластилинном серо-голубом, На неподъёмном шарике старинном Летел в пространство сизым голубком Мой предок дальний на коне былинном. Волной неслась несметная орда, Смывая городки и города. Сшибались, падали и вновь разъединялись. Вдаль уходили - дети появлялись… 2 Я – Евразийка, всем гожусь в невесты. В скелете тонком моим генам тесно. Меня прабабки круто замесили На пересылках кочевой России. Народы в поисках всё той же лучшей доли, В таёжных приисках, на стройках и в забое. С земных глубин вздымается порода, В одну сливается вся уймища народа. Все вплавились в меня, сваялись и сплелись. Такая даль во мне, попробуй, оглянись!
12 марта - 30 ноября 2008
|
Сквозь паутину лёгких штор Смотрю задумчиво во двор: Качели и тропинка в сад, Скользит рассеянный мой взгляд…
Тревожа ночь, застыл, как встарь, Полуслепой, старик – фонарь… Он, на бок голову клоня, Как прежде, смотрит на меня. Нет в сонном царстве никого, Кто б нарушал покой его… Там полутень, там силуэт Из мрака выглянули в свет.
Гость подворотен и трущоб Дням тяжкий закругляет счёт, Фонарь, как друг, пропойцу звал, Тот к свету шёл, как в кинозал, Давно он счастье потерял, Днём спал, а в сумерки искал… Заблудший сын старушку мать, Он силился его обнять.
…Спит страж дворов, когда пора Вершить привычные дела, Тогда на смену фонарю Господь шлёт ясную зарю, Даря живущим мирный день. Свет гасит мрак и прячет тень, Привычный силуэт дворов, Деревьев, фонарей, домов, Согретый солнышка лучом, Пейзаж меняет за окном. И стайки бабочек парят И дети, как птенцы галдят.
Июнь 2011 г.
|
Побережье шумное говором полно, Предвечерней спешкою всё опьянено, Выкрики торговцев, грохот сундуков, Звон лихой монеты, цоканье подков.
Синеву морскую солнце золотит, Но краса заката взоры не пленит, И никто не видит, как в предночный час Луч былой надежды медленно угас: От причалов в море тихо уплывут Корабли прекрасные вновь искать приют. Улетают волны, на крылах неся Корабли воздушные в дальние края. Паруса в закате пурпуром горят, По морским равнинам в горизонт скользят. И всё дальше, дальше корабли плывут, И обратно с берега их не позовут. И нежданной грустью воздух зазвенит. Корабли всё дальше. Или мы от них?
Побережье шумное говором полно, Предвечерней спешкою всё опьянено, Выкрики торговцев, грохот сундуков, Звон лихой монеты, цоканье подков.
|
"Мировое древо" Как под солнышком красным-алым, Как под солнышком ярким-ясным Пораскинулось древо широко, Да возвысилось древо высоко, Да взлетел крепкий ствол могучий Ан за белы облака, за сизы тучи, Ан за неба скат ветви простирались, Да в сыру землю корни внедрялись, Да подземной водицей студёной Корешки насыщалися жадно, И питали-поили все ветви, Разрастались стебли-паветья, И рождались листы и листочки, Распускались цветы-лепесточки, Да один-то другого всё краше, Да один-то другого всё ярче. А плоды созревали все дивны, А плоды поспевали обильны. И жемчужные росы стекали Да в бурливые реки сливались, И по листьям все ветры гуляли, Да листочки-то всё трепетали. А на нижних ветвях расселялось Разных видов зверьё появлялось, А на нижних ветвях птицы пели, А дожди отвечали капелью. А на средних ветвях жили люди, Они ладили славные срубы, Они сеяли рожь да пшеницу, Почитали и зверя, и птицу. А на верхних ветвях жили дивы Да неведомы жуткие силы, Да творилось диковинно чудо - Всё под солнышком красно-рудым. Но жуки на коре поселялись, Древоточцы в кору всё вгрызались, Пока солнышко в небе сияло, Белоденный свой путь совершало, Раздавались в ветвях перестуки, То не гром барабанов гулких, Это дятлы долбят-надзирают, Вредоносных жучков собирают. Так кружились века коловратом, Обитали все в мире, с достатком, Красотою жизнь полнилась светлой, Да премудрость копилась заветна. Но однажды свой взор обратили Люди к злату и златом прельстились. И людские сердца стали алчны, А их мысли тогда стали мрачны, Друг на друга глядели с враждою, Перебранки кончали войною, И на древние корни пролились Кровь да грязь, да слезинки излились. Стали корни гнивать-разрушаться, А жучки без числа размножаться. Стало дерево чудное гибнуть, Стало древо зелёное падать, Отломилась ветвь нижняя с громом, Обломилась срединная с шумом, Но пред тем, как обрушилось древо, Сокол ясный взмыл к небу пресмелый, Да с вершины унёс плод поспелый, Чтобы выросло новое древо, Чтобы новая жизнь загорелась, Да под солнышком красным-алым, Да под солнышком ярким-ясным.
|
Перламутровый художник Я рисую картины перламутровым лаком, Он прекрасно ложится на зеркальную гладь. Я немного смущаюсь, прикрываюсь обшлагом, Если кто-то приходит, чтоб за мной наблюдать. На стекле моей спальни вьётся адское пламя, Рвётся в комнату тихо и хочет зажечь, Но на чёрта мне лака опять не хватило - Голубой и рогатый он растапливал печь. Не Моне, но я завтрак легко нарисую, Плещет в чай перламутром ошалевший рассвет. Рукавом и дыханьем стекло полирую, Подоконник заменит недоступный мольберт. Я бросаю мазки, как по осени семя, По зеркальным озёрам так легко рисовать, Но с другой стороны, непомерное бремя - Ведь картинам не всем удалось оживать. Не нужна мне гуашь, не балуюсь и маслом, По душе мне сегодня только лак для ногтей Я живу в своём мире, настолько прекрасном, Потому он для многих недоступен очей. Но вдруг страшная мысль камнём бьёт в моё темя: «Больше негде картины мне рисовать!» Если доктор позволит, в неурочное время Буду я их тихонько ацетоном стирать. Бишкек, 23 декабря 2010 года – 26 января 2011 года.
| « 1 2 ... 8 9 10 11 12 13 14 » |