ПОЭЗИЯ

СТАРЕЕМ

Стареем… Всё труднее нам.
И на душе порою пусто.
А я приду к моим друзьям –
И боль немножечко отпустит.
И снова солнышко взойдёт.
Душа опять повеселеет.
Всё чередом своим идёт.
О чём же мы тогда жалеем?!
Давайте выпьем по чуть-чуть
За наше главное богатство.
Ведь годы наши – это путь,
Чтоб мудрости на нём набраться.

Неизбывная боль

Лягу нА спину. На гребешок волны.
Покачай меня, родная рЕчушка!
Сегодня глазоньки снова слёз полны:
За сынка болит моё сердечушко.
Подарила ему красоту и стать,
Сердце чистое, незлобивое,
А вот долюшки не сумела дать
Моёму дитятку несчастливому.
В его горюшке я бессилая
И помочь ничем не могу.
Не терзаться зря попросила бы –
Что гореть огнем на снегу?!
Покачай меня, родная речушка!
Приголубь на груди, словно мать.
Охолонет чуть-чуть сердечушко,
Чтобы новые силы сыскать.
Я лазурью небес укроюся,
А волна унесёт мою боль.
Свят-водою твоею умоюся
И слезу разделю с тобой.

Ностальгия

Боже! Как хочется снова вернуться
В край, где родилась, училась, росла.
В доме родительском утром проснуться
В той же кровати, где в детстве спала.
Выйти на улицу. Встретить соседку.
Я её дочке подружкой была.
И вместе с ними в старой беседке
Первый узор на подзорник плела.
Вёдра схватить - и раненько к колодцу.
Льёт через край из бадейки вода.
Мама в дверях беззаботно смеётся…
Жаль, что не будет того никогда.
Всё растворилось: и домик, и мама.
Нет и соседки с подружкой моей…
Только вот память цепляет упрямо
Эту картину средь замети дней.

О! Если б я была мужчиной...

О! Если б я была мужчиной! -
Когда-то в юности мечтала.
Теперь-то знаю: беспричинно
В ту пору слёзы проливала.
Мужчина мне казался сильным -
Любое дело по плечу!
Что женщина! Она рабыня!
Быть в подчинении не хочу!
Какое глупое незнанье!
Как заблуждалась я тогда!
Сильнее мы. Они - создания
Нам подчиняться на года.
И нас терпеть... И нас лелеять...
И ублажать любой каприз.
Так кто ж из нас, друзья. сильнее? -
Никто! Мы в целое слились!
Пусть будет вечной цельность эта -
Любовь, забота, теплота. -
И засияет нежным светом
Мужчин и женщин красота.

В лесу

Слава Богу, мы в лесу.
Первозданную красу
Я души отдохновеньем
В грязный город унесу.
Вздрогнул куст:
Вспорхнула птица.
Солнца рыжие ресницы
Через крону пробрались.
Протянула костяника
Свежевымытую кисть.
Вон сидит боровичок,
Сдвинул шляпку на бочок.
Я - за ним, а он - в траву,
Наклонилась и не рву:
Рядом целая семья.
Как неосторожна я
Шаг за шагом в сказку эту,
в море щедрости и цвета.
столько жизни и тепла,
Что из глаз невольно влага
Почему-то потекла.
Вот оно противоречье:
Ручейка лесного речи,
Птиц спокойный разговор
И деянья человечьи:
Зависть, злоба, смерть, террор.

ИЮЛЬ

О, благодатная пора!
Гармония тепла и света,
Где солнцем ласковым согрета
В лучах купается земля.
Поутру моется росою,
Едва стряхнув остатки сна,
Глядится в небо голубое,
Как будто в озеро без дна.
Земля моя! Навек с тобою.
Люблю тебя, как любят мать.
Живя с тобой одной судьбою,
Учусь и брать, и отдавать.

ЗАСУХА
От пыли серые дома
Тяжёлым жаром тишина.
Усталый скот,
Усталый люд
Дождя спасительного ждут.

Сухая ржавая трава,
Полуувядшая листва,
Земли растрескавшийся рот
Живительнейшей влаги ждёт.

А дождь проходит стороной,
Не выжав капли ни одной,
Всё тот же оставляя зной.
И лишь прохладная река,
Как доброй матери рука,
Зовёт к себе издалека.

Прохладой дышит её грудь,
И хочется на ней уснуть.
Не потому ли вдоль реки
Голов цветные поплавки?

И солнце здесь не ад, а рай –
Играй, купайся, загорай.
Его палящие лучи
Не так как будто горячи.

Устанешь – светлая вода
В объятья примет без труда
И поцелуем остудит,
И приголубит на груди,
И снимет пот, и смоет грязь,
В жару со всеми породнясь.
Здесь забываем мы на миг
Сухого зноя страшный лик.

БРОДЯГА

У ворот лай:
- Голодно! Помогай!
Чужой пёс, будто прирос.
Машет хвостом с лаской,
Виноватые глазки.
Мороз. Ночь. Как не помочь.
- На тебе корку!
Жизнь, как у волка.
Кто же тебя предал?
Давно не обедал…
Вот ещё картошка.
Подкрепись немножко.
Взять не могу:
Перед своей в долгу.
А он языком в нос.
Жалко его до слёз.
Молча уходит прочь.
Туда, в темноту, в ночь.
Всё понимает. Занято здесь, знает.
Вслед ему виновато
- Прости, если можешь, лохматый.

ГАРМОШЕЧКА

Я гармошку обожаю.
Я гармошечку люблю.
Плясовую заиграет –
Никогда не устою.
Ах, гармошка! То ли дело –
Собирала ты народ.
Вся округа песни пела,
Когда вечер подойдёт.
Под гармошку убирали.
Под гармошку сеяли.
С нею мы тоски не знали
И друг другу верили.
Ноги сами так и пляшут,
Только тронут чуть лады.
В ней душа живая наша,
С ней ни страха, ни беды.
Ах, гармошка, заводила!
Приглашай в весёлый круг,
Чтобы жизнь рекой бурлила,
Чтоб отпраздновать досуг.
Ах, гармошка!

ВЕТЕРАНАМ-ПЕНСИОНЕРАМ, РАБОТАВШИМ В СОВХОЗЕ
г.Чудово, 1985 г.

- Ладушки, ладушки, где вы были, бабушки?
- В поле, на картошке.
- Набрали?
- Понемножку! Урожай не богат: неча делать без лопат.
И без вил не обойтись. Дождь идёт, а ты крутись!
- Всех собрали поневоле: не пройти машинам в поле.
- Мы привычны до работы и работаем до пота.
Только этот урожай по весне мы выгружаем –
Не картошечку – навоз! И обидно нам до слёз.
Ведь поля не барские, наши! Государские!
Чтоб такому не бывать, раньше надо бы копать.
И канавку проложить, чтоб водицу отводить.
А картошечка – царица оплатила бы сторицей!
- Ладушки, ладушки, что примолкли, бабушки?
- Притомились что-то. Всё одна работа.
Дома, и на даче, и совхоз впридачу!
Мужики сидят весь день. Им, чертям, работать лень!
Каждый день те муки и всё на наши руки…

КАРМАДОН

Кармадон (Кавказ), 1986г.

Ах, эти горы! Эти горы!
Они с ума меня свели.
Туман волнуется, как море,
В ущельях сказочной земли.
Здесь столько тайн и столько песен
На складках гор погребено!
Волшебный край! Как ты чудесен,
Бодришь, как доброе вино.
В низине змейкой серебрится
Непокорённая Гильдон.
И сердце тянется, как птица,
К тебе, прекрасный Кармадон.

В ЗАЩИТУ ЛЮБВИ

Не надо опошлять любовь!
Из века в век она ценилась.
Её живительная сила
Из мёртвых воскрешала вновь.

Живой энергией она
В своём бессмертии природном
Зовёт и светит, как звезда,
Таинственна, светла, свободна.

УЖ ЭТА ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Уж эта первая любовь!
Она, как молния, ворвалась.
Сжигая, вскипятила кровь!
Зола… Одна зола осталась…
Пришла любовь совсем иная.
Без лишних слёз. Без «ох!» и «ах!»
Она спасла меня, я знаю,
На деле, а не на словах.
Она вела среди утрат,
Ради меня сдирая кожу,
Вела и в зной, и в снегопад,
И нет любви второй дороже.
Она, не требуя наград,
Давала кров, одежду, пищу…
Я не хочу туда, назад,
Ведь от добра добра не ищут.

ОДИНОЧЕСТВО

Как хорошо, что есть подруги!
Что есть с кем скуку разделить!
Но горько так, что нету друга,
Что годы быстро так прошли.
Что не успела оглянуться –
Подруги замужем давно.
У всех вокруг детишки вьются,
А ты одна глядишь в окно.
И снег, и дождь, и разноцветье
В окне сменялись много лет.
У всех подруг взрослеют дети,
А у тебя всё счастья нет.
Ты затаила горечь эту.
Всегда спокойна и ровна,
Других одариваешь светом,
Любовью, добротой сполна.
Придёшь в уютную квартирку
И испечёшь чудесный торт,
А в будни – телевизор, стирка –
Одной для этого простор!
Есть уважение в округе,
Машина есть, и есть уют.
Вот только не хватает друга,
А годы быстро так идут!
Я пожелаю, чтоб удача
Не обходила стороной
Таких, как ты, что ночью плачут
В подушку за глухой стеной.

МЕСЯЦ ЛОДОЧКОЙ
Песня

Месяц лодочкой в небе синем.
Под ним звёздочку я просила:
- Озари сердца светом ласковым,
Чтобы люди все были счастливы.
Чтобы этот свет душу отогрел,
Чтобы чёрный день был,
Как раньше, бел.

Чтоб хотелось петь,
Чтоб хотелось жить,
Чтоб хотелось мир
И людей любить.
Чтоб ушёл туман,
Чтоб ушёл дурман,
И земля была
Отчим домом нам.

Месяц лодочкой в небе синем.
Под ним звездочка негасимо
Смотрит пристально веки-вечные
В чистоте своей безупречная,
Чтобы каждый свет сам в себе зажёг,
Чтобы мир больной стать здоровым мог

Чтоб хотелось петь,
Чтоб хотелось жить,
Чтоб хотелось мир
И людей любить.
Чтоб ушёл туман,
Чтоб ушёл дурман,
И земля была
Отчим домом нам.

ОБИДА

От сынка-сыночка ни единой строчки,
А мне так хотелось бы всё о тебе знать.
Самое обидное – это в жизни, видно,
То, что забывают дети мать.
Ноченьки бессонные, рученьки проворные,
Штопка, стирка, глаженье, повкусней обед,
От окна к окошку: что-то нету крошки,
А теперь и весточки от сыночка нет.
Первые открытия, в мир большой отплытие,
А всё начиналось с «А» и «Б»,
Помнишь, вечерами приставал ты к маме
С просьбой сказку новую рассказать тебе.
Ноченьки бессонные, слёзыньки бездонные.
Вечно весь в царапинах, в шишках-синяках.
И походка – папина, и улыбка – папина,
Родинки отцовские на твоих щеках.
Первое свидание, к девушкам внимание.
Всё дела какие-то, спешка, суета.
Становился старше – уходил всё дальше.
Я к тебе примчалась бы, да силушка не та.
От сынка-сыночка ни единой строчки,
А мне так хотелось бы всё о тебе знать.
Самое обидное – это в жизни, видно,
То, что забывают дети мать.

САМАЯ ЛУЧШАЯ СВАДЬБА

Нас с тобой повенчала весна,
Соловьи нашу свадьбу играли,
В одуванчиках луг да небес синева
Нас в совместную жизнь провожали.
Сад цветением нас одарил,
Опьянила сирень ароматом,
Тихий голос ручья наши узы скрепил,
И с тех пор мы с тобою женаты.
Ни за что не предать этой бурной весны,
Этих добрых и чистых желаний,
Этих трепетных чувств, этой светлой мечты,
Этих нежных и страстных свиданий.
Вместе с нашей любовью природа цвела,
И без клятв мы друг друга любили.
Самой лучшею свадьбой та свадьба была,
И её мы с тобой не забыли.
Мы полвека с тобою по жизни идём,
Разделяя и радость, и горе,
Веселимся, и плачем, и песни поём,
И плывём по житейскому морю.
Нас с тобой повенчала весна,
Соловьи нашу свадьбу сыграли,
В одуванчиках луг, да небес синева
Нам о браке свидетельство дали.

РАССКАЗ ЖЕНЩИНЫ
д. Добрости, 1978 г.

Упрямые губы да брови крылатые –
вот всё, что запомнилось мне.
Хотел он прийти в воскресенье со сватами,
Да выпало быть на войне.
Иду к роднику я поутру одна.
Навстречу девчата гурьбой:
- Справляет нам свадьбы, Нинуха, война.
Чего уж тут спорить с судьбой!
Вернётся – знать, счастье от роду написано.
Погибнет – знать, так суждено.
Довольствуйся, девонька милая, письмами,
Пока он воюет с зверьём.
И тут потянулись недели и месяцы.
Ни строчки, ни буквы одной!
В ту пору хотелось от горя повеситься,
Но жили надеждой, почти неземной.
Три года ни слуху ни духу, родимые!
И вдруг возвратился! Живой!
Лицо изувечено вьюгами зимними,
Но тот же! До боли любимый, родной!
Но что это? Вместо руки загорелой
Висит гимнастёрки рукав.
Я вся задрожала, как лист, оробела,
Впервые, пожалуй, трусихою став.
К нему подхожу, улыбаюсь сквозь слёзы,
А сердце сжимает такая тоска!
Ведь он до войны-то какие берёзы
Играючи на воз таскал!
Я помню, как те грубоватые руки
Умели и нежными быть.
А тут он стоит… весь седой, однорукий
И просит смущённо попить.
Я ковш принесла со студёной водою,
Ему подаю, а внутри всё кричит:
«Неправда! Ещё мы поспорим с судьбою!
Смотри, на берёзах хлопочут грачи!
Мы тоже с тобою хатёнку построим.
У нас три руки! Все дела провернём!
Я буду тебе и женой, и сестрою.
Как верили, вместе по жизни пойдём.»
Напился. Спасибо сказал. Улыбнулся.
- Прости, дорогая, прости!
Ты видишь, калекой каким я вернулся.
Коль примешь, встречай. Притомился в пути.
Вот так мы и встретились
С ним. Как бы заново!
Построили хату свою.
Есть сын. Он сейчас инженером в Иваново,
А я вот жду мужа, болтаю стою.
Уехал он к сыну. Сегодня вернётся.
А я, как девчонка, опять –
Сердечко от радости шалое бьется,
Не хочет старушечье спать!
Простите меня. Слишком я заболталась.
Пойду пироги испеку.
Немного совсем уж до встречи осталось.
Ещё на вокзал побегу.

ПОГАДАЙ, КУКУШЕЧКА!

В семнадцать, в мае, на опушке
Считала годы мне кукушка.
Вещунья врала, как всегда,
Но было весело тогда –
«Ку-ку, ку-ку», - за годом год,
Кукушка потеряла счёт,
А я, закрыв глаза, смеялась:
Огромной жизнь тогда казалась.
Но вот уже за сорок мне,
А дни горят, как на огне.
Уж дочка с сыном на опушке
Болтают весело с кукушкой.
- Ну, сколько там? – я ей кричу.
– Кукуй подольше! Жить хочу!
Ведь годы счастью не помеха:
Внучат понянчу на утеху,
А ты, кукушечка-дружочек,
Подай и им свой голосочек.

ЮБИЛЕИ

Юбилеи, юбилеи…
Шалым ветром всё быстрее
От рожденья до заката
Чередой летят крылатой.
Пять, и десять, и пятнадцать…
Подошла пора влюбляться.
Дни торопятся, свистят.
Дети радуют наш взгляд.
От заботы до заботы.
Счастья миг, потом – в работу.
Двадцать, тридцать, сорок лет –
Остановок вовсе нет.
Жизнь несется без оглядки,
Возраст давит нам на пятки.
Оглянуться не хотим:
Внуков пестуем-растим.
Хуже слух. Грубее голос.
В серебристых нитях волос…
Лишь душа неизменима:
Для неё всё время – мимо.
Также плачет и смеётся.
Всё к любви безумной рвётся
И совсем не понимает,
Что нас возраст поджимает.
Юбилеи, юбилеи…
Пусть нас время пожалеет
И чуть-чуть замедлит бег,
Чтоб продлить земной наш век.

ТЫ РЯДОМ

Как хорошо, когда ты рядом!
В полёт, душа!
И слов не надо!
Сиянье глаз.
Сплетенье рук.
Проблемы? – Прочь!
И прочь недуг!
Всё потеснилось.
Всё забыто.
Любви и нежности сюита.
Пусть коротки
мгновенья эти,
То – лучшее,
что есть на свете.

ЖИЗНИ ПОЛОТНО

Соловей-соловушка
Задурил головушку.
Вечерами не уснуть:
Как в кино – всей жизни путь.
От родимого порога
Вдаль бегу, где счастья много.
Только счастье и несчастье
Вдруг рассыпались на части,
И мозаикой сплошной
Жизнь зависла надо мной.
Неудача и удача.
Здесь смеюсь, а тут я плачу.
На коне и под конём –
Разноцветным полотном.
А соловушка поёт
Невидимкой у ворот.
Славит жизни красоту,
Прогоняет маяту.
И уходят боль и грусть.
Трудно было? –
Ну и пусть!
От невзгод сильнее стала.
Пой, мой славный запевала!

КЛЕВЕТА
1983 г.

Беда приходит неожиданно,
Саднёт под вздох из-за угла
Коварно, дерзко и бесстыдно,
И сердце выгорит дотла.
А клевета стоит под окнами,
Кружит подолом у ворот,
Из клеветы узоры сотканы,
У ног кружит водоворот.
Ты, как на палубе, качаешься:
Не по тебе костюмчик сшит.
Ты всею жизнью защищаешься,
А зло корёжит и крушит.
Не удержать потока грязного.
Стоишь, как громом оглушён.
Бывают беды, милый, разные –
Пройдёт и этот страшный сон.

ЖУРАВЛИНАЯ ПЕСНЬ
1987г.

В потемневшем небе журавли
Перекличку-песню завели.
В этой песне расставанья боль
И к родной земле своей любовь,
И надежду в горестном «курлы»
Растворили в небе журавли.
Тот надрывный журавлиный крик
В тех, кто на земле стоял, проник,
Отозвался чуткою струной
И тоской по стороне родной.
В сущности, мы те же журавли.
Если вдруг окажемся вдали
И надолго от родных краёв,
Сердце плачет и кричит без слов,
Потому приковывает так
В небе пролетающий косяк.
Взглядом мы желаем журавлям
Невредимыми вернуться к нам.