Бельё в вагоне раздавали.
Все копошились и не спали.
Устроившись на верхней полке,
Жару терпел попутчик стойко…
Дорога дальняя. Не спится.
Решил мужчина к нам спуститься.
Беседа как-то завязалась.
Полилось то, о чём молчалось.
Как будто бы прорвав плотину,
Душа рванулась на стремнину.
Я помню весь его рассказ.
Почти дословно он для вас:

«В одно мы время родились.
Была ли лёгкой наша жизнь?
В войну нас голод донимал.
Я помню всё, хотя был мал.
Отец под Курском в землю лёг.
Помочь семье ничем не мог.
Я видел мать всегда в слезах.
За что Господь так наказал?!
После войны с большим трудом
Мы выживали вчетвером.
Надеялись: ушла беда,
Теперь уж точно навсегда.
Мы рвали жилы у себя,
Семью и родину любя –
На Целине, на БАМе – всюду…
Я эти годы не забуду.
Мы уезжали налегке.
От близких жили вдалеке.
Почти что под открытым небом,
С дождём мешая пайку хлеба.
Как верилось в те годы: будем
Мы жить в стране своей как люди.
И вот смогли мы, наконец,
К тебе приехать, наш отец.
Три брата и старушка мать
Дань памяти тебе отдать.
Склонились мы у обелиска
Все вчетвером в поклоне низком.
- «Не властно время отобрать
Любовь», - шепнула тихо мать,
Дрожащею рукой погладив,
Седой травы сухие пряди.
И вновь помчались дни, недели…
Мы жить с достоинством хотели,
Но перестройка началась.
Менялась жизнь. Менялась власть.
Всё то, что мы трудом создали,
Вмиг растащили и отняли.
Исчезла техника с полей –
Прошёл по пашням «суховей».
Закрылись фабрики, заводы.
Гуляй, парниша, на свободе!
Не в силах что-либо понять
За стенкой угасала мать.
А мы в тревоге за детей
Вслепую шли в событья те,
Не веря собственным глазам.
КТО и за ЧТО нас наказал?
И закружила жизни вьюга:
Сожрала братьев друг за другом,
Добила старенькую мать,
Детей втянула, чтоб отнять.
В безумной этой круговерти
Раздолье было только смерти.
Она косила молодых,
Детишек, стариков седых –
Всех подбирала без разбора.
Не до кладбищенских заборов -
Могилы вышли на поля,
И снова в трауре земля.
Наш младшенький погиб в Чечне.
КАК жить и ЧЕМ? Скажите мне.
В деревне все запоем пьют.
Век доживают – не живут…»