ПОЭЗИЯ

Что то нынче зима не торопится,
Затерялся за лесом рассвет,
Рано банька субботняя топится,
Резво рубит дровишки сосед.

Кот добыл себе шубку атласную,
Мышь в простенке неспешно шуршит,
В это пору слепую, ненастную
Всё б дремать, раз зима не спешит.

Что за радость бродить чернотропами,
Да будить неприкаянный лес,
Мы, собачка, с тобою попробуем,
Снежных туч попросить у небес.

Хвост винтом, будто годы не прожиты -
По - щенячьи не чувствуешь грусть,
Я ж с молитвой замру перед образом,
И зимы, как ковчега, дождусь.

О чем грустишь, березовая роща?

Какая дума тяготит твой ум?

Гляжу на свет сквозь крон цветущих толщу

И в твой зеленый вслушиваюсь шум.



Встревожено ты шелестишь листвою,

Спеша всю душу мне открыть опять.

И я качаю тоже головою,

Не в силах мысли горькие унять.



Здесь на Руси печалям нет предела...

Давай в тиши, родная, постоим.

А всё, о чем поведать ты хотела,

Пойму и так я по слезам твоим.

Поманила дорога-змея

Парня сельского в сказку-столицу.

Променял он родные края

На неоновую небылицу.



Мишурой повстречала Москва

И с усмешкою бросила Ване:

"Никакого тебе волшебства –

Были б только купюры в кармане".



Поглядел тот с разинутым ртом

И решил: "Вот оно – под рукою.

Сколько разных соблазнов кругом..."

И с тех пор он лишился покоя.



Лихо кружит его "кадиллак"

И ныряет в машинные реки –

Оказался повенчан дурак

Со "змеей кольцевою" навеки.

Иван, не помнящий родства,

Покинул отчий дом,

Махнув рукой: "Всё – трын-трава!

Гори здесь всё огнем!.."



Побрел куда глаза глядят

От горестей и бед.

Когда он бросил взор назад,

Руси пропал и след.



Палило солнце. Шли дожди.

И дни сменяли дни.

Однажды видит: впереди

Какие-то огни.



Сквозь все сгущавшийся туман

Манящий свет мигал.

Тянулись кочки, а Иван

Упрямо вдаль шагал.



И думал: "Наконец-то я

У новых берегов..."

Вдруг из-под ног ушла земля.

И только пару слов



Успел он крикнуть в белый свет:

"О Боже, помоги!.."

И быстро разошлись в ответ

Над грешником круги.

Памяти Юрия Кузнецова



Где ты, русский богатырь, скажи?..

Сжалось сердце от тревог и боли.

А вокруг – ни звука, ни души.

Я один остался в чистом поле.



И казалось – нету больше сил,

Побеждает зло на белом свете.

Я, уж было, руки опустил,

Но в лицо мне вдруг ударил ветер.



С глаз незримо спала пелена.

Новый свет зажегся на Востоке.

Распрямились плечи и спина.

И земли меня пронзили токи.



Я коснулся троеперстьем лба.

Плыли тучи с Запада, чернея...

Нет, еще не кончена борьба.

Мы еще посмотрим, кто сильнее.

Неустанных колёс мерный гул

Убаюкал меня понемногу.

Я, к стеклу прислонившись, примгнул

И увидел большую дорогу.



В отдаленье стоял человек,

И звучал голос хрипло и глухо:

"Рознь посеял бездушный наш век.

Мы ушли кто куда друг от друга."



Слёзы гасли в его бороде.

Старец звал, руки к небу вздевая:

"Люди русские, братья, вы где?.."

А в ответ – тишина гробовая.



Я, очнувшись, тряхнул головой.

Сердце громко стучало в тревоге.

Пригляделся: то столб верстовой

Одиноко стоял у дороги.