В Михайловском на Псковской стороне
Сохранно всё как было в старине.
Да, двести лет – немалый срок,
Но всё ещё течёт людской поток
К святым местам литературы,
Последний наш оплот культуры.
Здесь гений жил, творил, влюблялся,
Весь мир поэмам удивлялся.
Они слагались на брегах
Прудов, озёр и вод текучих.
Звучали рифмы сладкозвучий
У Сороти и на холмах.
Здесь воздух чистый, дух лесной
Насыщен травами, цветами
И ягодами, и грибами
И пахнет липой и сосной.
Вот дерева, ровесники тех лет,
Когда изгнанником два года жил поэт
Они прекрасны осенью, весной
И жарким, пыльным, знойным летом
И даже вьюжною зимой,
Когда деревья все одеты
В наряд волшебный подвенечный
И, кажется, что сон их вечный.
Бродить по тем святым местам,
Что пройдены давно поэтом
И возвращаться вновь к стихам,
И видеть всё, что в них воспето!
Он до Тригорского гулял,
Тяжёлой палкою сбивая
Лист придорожный лопуха
Или вдруг вверх её бросал,
Забавы ради и играя.
Твердела ловкая рука.
Для дуэлянта – игрока
Известно упражненье это.
С привычками большого света
Считаться надо и поэту.
Или в рубахе тканой красной
И шляпою венчав главу
На ярмарке, совсем не важный,
Людскую тешил он толпу.
Крестьянский говор молча слушал.
Речь землепашца-мужика,
Поправленная им слегка,
В стихах входила в наши души.
В поместье поселилась Муза.
С поэтом творческим союзом
Она была закреплена,
Ему подруга и жена.
Дом деревянный, быт простой
И гости ввечеру порой.
Смех с грустью, мысли, разговоры
И каламбуры, шутки, споры.
Друзей приезд как пир души,
А после думай и пиши…
Благословенные места,
Где рос, крепчал, мужал наш гений!
Не знал он наших потрясений…
Вдруг, чу, кладу я три креста
И вижу тёмный силуэт.
Ужели это наш поэт?
Да, это он во фраке, бледен,
Полупрозрачен, чуть заметен.
Виденье это или сон?
Нет, кажется, да, точно, он.
И опустившись на колени
Сказала я: »О, русский гений,
Ты встал из гроба, из могилы,
Придать нам хочешь, видно, силы.
Россия-мать в беде и горе,
Она погибнуть может вскоре».
-«Я слышал плач и стон земли.
Какие беды к вам пришли?»
Настало испытаний время
И брошенное злое семя
В земле Российской проросло.
Нас в революцию снесло,
Перевернули всю страну,
Два раза выиграли войну.
От гибели весь мир спасали,
А после строили, пахали
И обретали мощь и славу.
Советской звали мы Державу.
Достигли космоса, Луны
И защищали честь страны.
Все нации нас уважали
И книги русские читали.
Поэта Пушкина узнали
Тунгус в тайге, в степи калмык
И все, кто знает наш язык.
Мы Вас великим почитали
И юбилеи отмечали,
И в школе наизусть учили,
И всей страною Вас любили.
Сюда тропа не зарастала,
Усадьба Ваша процветала.
-«Но что случилось со страной?
Что стало с русскою землёй?»
Сначала съезд в Кремле собрали,
Где говорили и решали
В чём виноватая держава.
Решили: не имеет права
Она на свете вовсе быть.
Втроём её похоронить
Отважились славяне-братья.
Мы посылаем им проклятья,
Да толку что, наш приговор
Для них не больше чем укол.
Хоть плюнь им в морду и глаза,
Утрутся, скажут, что роса.
И русским стало стыдно жить,
А от стыда мы стали пить.
Тем более привычка эта
Не знала и у вас запрета.
Стихи мы стали забывать
И чаще вспоминаем «мать».
Язык срамной и матерщинный
Приравнен к лексике старинной
И мало прозы и стихов
Без откровенных матюгов.
«Ужель поэты не рождались?»
Они, конечно, появлялись.
Поэтов же в России губят,
Их не спасает даже бог.
Кого-то топором зарубят,
Кого-то пуля бьёт в висок.
Поэт, коль гением рождён,
У нас в России обречён.
Но власть таланты пригревает
И до пиров их допускает,
И награждает орденами,
И тешит славой и чинами.
«Дают поэтам ордена?»
Да, уж такая им цена.
Фригийский то колпак не в моде
И о поруганной свободе
Не напечатает журнал.
«Цензура выше всех похвал.
Мораль высоко поднялась?»
Вообще куда-то убралась,
За плинтусом, видать, пропала.
Культура нравственность питала,
Но перестали ей платить,
Мол, можно без неё прожить.
А если нет у нас культуры,
Доступна голая натура.
Нет совести, упали нравы.
Вся наша жизнь – игра, забавы.
Прелестниц милых резвый рой
Гуляет нынче по Тверской.
«Морали нет, но есть законы.
Их исполняют и на троне.
Они придуманы не зря
И для толпы и для царя».
Закон у нас не исполняют,
Его вообще не замечают.
Между собою сговорятся
Кому, за что и как продаться.
«А коли кто нарушит слово?»
Закажут выстрел и готово.
«На преступленье кто пойдёт?»
За деньги киллер метко бьёт,
А в ваше время шли дуэли,
Стреляли тоже ведь по цели.
«За честь я дрался, был убит».
Да Вас народ боготворит!
У нас за деньги лишь дерутся.
Кто выживет, тем остаются
И бизнес и большой доход.
«Да, стало всё наоборот.
А где народные витии?
Кто на защиту встал России?»
Не защитили мы Россию,
Зато нашлись другие силы.
Они, что мы в стране создали,
Всё поделили и продали.
Набили золотом карманы
И нанесли России раны,
Которых нам не залечить.
«Народ и царство так убить!
Воистину свершилась кара,
Но как воспрянуть от удара?
Коль правда не в чести и труд,
В России русские умрут,
А наши дикие просторы
Растащат олигархи-воры».
Ударим в колокол как прежде!
Того, кто жизнь готов отдать,
За совесть – правду постоять,
Кто предан вере и надежде.
Зовём в святое ополченье.
Восстанет ото сна душа
И сбросит лжи оцепененье,
Сомненья верой сокруша.
России будет воскресенье!
Пусть слово русского поэта,
Как факел пламени и света
Путь для России освещает,
Сердца любовью согревает
И к вольности святой зовёт,
И поднимает наш народ!
|
