ПОЭЗИЯ

Опять заплакал мелкий дождь осенний.
Льёт на поля, на речку и луга.
Россия-мать, Расеюшка, Расея
Нам при любой погоде дорога.

Нам дороги родимые просторы.
Мы ни на что их не хотим менять.
Ах, как пусты все споры-разговоры,
Что нашу мать умом нам не понять!

Её всегда мы сердцем понимали.
И потому она у нас в груди.
И сколько б нас ни гнули, ни ломали –
Мы видим свет, который впереди.

Мы видим свет – пронзительный, не бледный.
Россия-мать нам этот свет даёт.
Мы за неё пойдём на бой последний:
Пусть мы умрём – Россия не умрёт!

Так на Руси давным-давно ведётся,
Что нам по жизни некогда тужить:
При дележе всегда нам достаётся
Лишь водку пить да Родину любить.

Жизнь порой наколобродит,
Что не сразу разберёшь,
Отчего вдруг блажь находит
Точно знать, зачем живёшь.

Ходишь, места не находишь,
По ночам почти не спишь –
На мороз курить выходишь,
В небо тёмноё глядишь.

То ли там мелькнул Меркурий,
То ли так же, как и я,
Кто-то там не спит и курит,
Смотрит, бедный, на меня.

Котелок мой славно варит,
Понимаю, что к чему:
Все мы люди – Божьи твари
Вместе и по одному.

Кто-то мечется, летает,
Словно вьюга на полях,
А другой всю жизнь мечтает
О небесных кренделях.

Кто руками лишь разводит,
Под себя устав грести.
Кто концы с концами сводит
И не может их свести.

Всякой твари есть по паре…
Подивишься на веку -
Что творят над нами твари,
Оказавшись наверху!

Только выйдешь вновь с рассветом,
Слыша лёгкий звон в крови,-
Снег блестит, и солнце светит,
И хлопочут воробьи.

Просыпается неспешно
Вся родная сторона.
Всё здесь свято, всё здесь грешно –
Так какого же рожна?!

Жизнь – не глупая затея.
В ней, пожалуй, что-то есть…
В другой раз разбогатеем,
Как-нибудь потом, не здесь…

За всех тех, кто там остался,
Пьём мы, молча, третий тост.
Пьем за тех, кто не скрывался,
Поднимался в полный рост.

По несчастью, не по блату –
Нету блата на войне –
Шли в бессмертие ребята
И в Афгане, и в Чечне.

Жизнь – десант, а смерть – отключка.
Надо многое успеть:
Своё дело сделать лучше,
Свою песню честно спеть.

Я до жизни этой срочной
Там, откуда прилетел,
Чтобы высадиться точно,
Девять месяцев терпел.

Что ж, ребята, рок капризен,
Зато вы уже в раю.
Ну а нам ходить по жизни
По канату на краю.

Мы за вас за всех заплатим
Кровью праведной своей.
На наш век врагов нам хватит,
Лишь хватило бы друзей.

Эх, судьба – не самоволка:
Так – не так, а надо жить.
Иногда завыл бы волком,
Только толку мало выть.

А когда земля нас примет –
Всех, кто прост или непрост –
И за нас тогда поднимут
Самый горький третий тост.

В Москве есть известное место,
Где надпись гласит среди плит,
Что имя его неизвестно,
Но подвиг его не забыт.

Я с детства приучен не прятать
Упрямое мненье своё:
Красивая эта неправда
Опасней, чем просто враньё.

Мне кажется, с целью нечестной
Нам кто-то лукаво внушил,
Что, дескать, солдат неизвестный
За Родину жизнь положил.

Лишь недругам будет неплохо,
Коль люди привыкнут считать,
Что спас от разора Европу
Совсем неизвестный солдат.

И мне непонятно и больно,
Как будто моя в том вина,
Что стала в учебниках школьных
Почти неизвестной война.

Учил меня долгу и чести
Солдат с добрым русским лицом.
Кому-то он был неизвестным,
А мне он был просто отцом.

Мне имя его – словно знамя.
И горд я, и счастлив, и рад,
Что всё ещё многие знают,
Кто был неизвестный солдат.

О нём не смолкают оркестры,
И лучшие песни звучат.
Известен солдат неизвестный:
Он – русский советский солдат!

Писал стихи и рвал опять в корзину их.
Шел в кабинет по коридорам длинным.
Мне нравился в руках ее "резиновых"
стерильный шприц с раствором витаминным.

Её лицо с улыбкою сердечной,
прекрасных глаз два голубые лучика
мою болезнь таинственно излечивали.
И сердце билось родниковым ключиком.

И, унося штатив с пустою колбою,
она всегда плыла с такою грацией,
что, если б конкурс был, то ей светило "золото",
пресс-конференция с цветами и овацией!

Пришла зима, и холодно в "Планете" *)
Лежат снега, как белая перина.
Я рассказал вам о моем секрете.
"А как зовут ее?" - Екатерина!

2002

*) "Планета" - название одной из больниц
в Великом Новгороде

То вспомнится, что "нет", то верится, что "да"...
И в крике журавлей, и в кастаньетном бое
хочу услышать я, как булькала руда
в печах горячих душ, чтоб вылиться струною.
Натянута тобой, она проговорит,
как ждешь и сколько слов готовила при встрече.
И, тронутая мной, тебе она звенит,
о том как миг хорош, и мир так бесконечен!
И пусть на самотек кидаются года,
вновь осень упразднит открытость плеч и взгляда -
мы будем помнить как расплавилась руда,
струною став, пером и... прочною оградой.

Троянский конь - чиновничий отряд.
Им что Россия, что СССР -
все праведное сгубит черствый взгляд,
и лицемерье в первой полосе.
Не коммунист, не демократ преступник,
а тот, кто маской важности прикрытый,
мечтает об одном: прихватим, скупим,
и пусть народ хлебает из корыта.
Мораль: хоть сотню партий нарожай
с красивыми уставами и "Правдой"
- источит все чиновья супер-ржа,
и сгинем... с резолюцией "Так надо!"

Столько лет без капиталки,
а ведь жизнь - не порожняк.
Бьешься, тянешь! Не до свалки.
- Первый кореш и важняк.

Выпивал, курил без меры,
и в дела, как вол, впрягался.
И на вытяжку шли нервы.
и митральный задыхался.

Соберу ка нынче узел
и с тобой уедем в "Дюны" - *)
послужи еще для Кузи,
ведь не стар, хоть и не юн он.

Прогуляемся по взморью,
финским воздухом подышим,
и расстанешься ты с болью,
и годков десяток спишем!

А еще влюбись, конечно,
в ту, что мне при первой встрече
протянула (пусть с колечком)
руку, молвив "добрый вечер!"

Пусть соседки-завидухи
пострекочат, как сороки.
Не дождетесь! Враки-слухи,
не отмерены мне сроки.

Пульс, тонометр... Наш доктор
все проверит, подсчитает:
"Очень, знаете, неплохо,
и диагноз рано ставить."

Мы еще попишем! "Паркер"
поскрипит, оставив строчку.
Ухмыльнется мне редактор,
гонорар отправив почтой.

*) "Дюны" - санаторий под Сестрорецком, Лен.область

У небес появляется проседь –
Дым Алтая горчит, не туман.
Занимается русская осень,
И всё длится нерусский обман.

Словно к югу седой вереницей
Дни, как птицы, понуро летят…
Оккупанты пришли – и милицию
На полицию будут менять.

Кому – горе, кому – именины.
Ну а в целом пейзаж-то уныл.
Желтый листик премьерской «Калины»
По реке нашей жизни проплыл.

Отдохнул, поскорбел о терактах –
По привычке, что нужно сказал.
А второй, тот его троекратно
Непременно во всём поддержал.

Террористы резвятся, как в тире!
Вся Россия для них словно тир.
Кто мочить обещал их в сортире,
Всюду мечется – ищет сортир.

То в Сибири мелькнет, то в Минводах,
То, как лист, улетит в небеса…
Нынче столько в России свободы –
Больно сердцу и больно глазам!

На просторах осенней Отчизны
Тяжела у правителя роль.
Осыпаются лисья харизмы –
И становится голым король.

Искажая, картавит нам снова
Надоевшее телеокно.
А насущного русского слова
Не слыхала Россия давно.

СобралАсь вся нечистая сила,
Вся, какая ни есть на земле,
После осени мёртвую зИму
Для Руси замышляет во зле.

Но не точка в конце – запятая:
Когда новая вспыхнет заря –
Будет осень у нас золотая,
Будет снежной и нежной зима.

Всё равно эту нечисть осилим:
Наша правда святая чиста!
Зазвенят колокольни России,
Славя светлую Русь и Христа.

Ну, вот и снова душу лечит
Простор с полями и росой.
И Русь бежит, бежит навстречу
Девчонкой с русою косой.

О, эта русская дорога!
Она звучит во мне струной,
Давно от отчего порога
Меня позвала за собой.

В круженье лет живу и помню,
Что там, в конце моих тревог
Всё ждёт меня родное поле,
Мой близкий сердцу уголок.

В даль окунаюсь голубую,
Всей грудью дух степной ловлю
И землю русскую родную
Светло и бережно люблю.

Пошире расправляю плечи
И мчусь вперёд с душой босой.
А Русь бежит, бежит навстречу
Девчонкой с русою косой.

Бывает, тяжкое ненастье
Стеной перекрывает путь,
Всё небо тучи застят, застят,
И ветер злой толкает в грудь.

Но говорю: ещё не вечер!
За этой чёрной полосой
Всё та же Русь бежит навстречу
Девчонкой с русою косой.

Апрель – минута сон травы.
Средь вереска колонн и мхов колючих.
Им - долгий Небом срок отпущен,
Коль человече
Не станет их катками мять,
«Харвестером» калечить!
Безжалостно росток пролески!
На мокрой и пустой тропе
Резиновый сапог сомнёт -
Цветок нездешний, дерзкий.
Окурок засияет на траве.
Октябрьских листьев рыжий плен-
Он к маю превратится в тлен.
Ведь так заведено Вселенной:
Круг и спираль для жизни бренной.

Приходи, и чаще приходи:
буквой, междометием, предлогом,
словом, фразой, песней приходи -
я люблю читать тебя и трогать.
В дальний путь подсядь ко мне в вагон,
у костра плечом ко мне прижмись ,
пусть заутрен колокольный звон
будит нас и вновь толкает в жизнь!
Приходи. Руки твоей хочу
ведать ласку, поцелуев бремя.
Пусть не рыж мой поредевший чуб,
но стекло еще разрежет кремень.
Что мне день, когда тебя в нем нет?
Что мне ночь, когда не смята простынь?
Приходи - вживую ли, в инет...
Август... полночь... за дверями - осень.

Ночь отключила и тебя,
не знаю - нАдолго ль, навЕчно?
И думы черные столбят
дорогу в холод, в бесконечность.
И светлым планам так легко
жизнь коротать, не исполняясь.
И даже терпкое клико
не веселит, в меня вливаясь.
Она истлела, не родясь -
любовь ли, фейерверк фантазий?
Князь тьмы хохочет и, смеясь,
спалил крыла, роняет на земь.
О, лучшая, и твой удел -
меж кухней быть и звездной сыпью.
Но плащ твой солнечный задел
меня, и этим жив и сыт я...