|
Ветер песню пел о воле, вторила река,
По серебряному полю кони-облака
Плыли в небе лебедями, было так светло!...
Умывала Русь дождями ясное чело.
До рассвета отшумели ливни вешних гроз,
И приветно загудели листики берёз.
Закачалось сосен море цвета янтаря,
Разгулялась на просторе яркая Заря,
По лазурной глади ясной, пряча нежный взор,
Вышивала нитью красной Зоренька узор.
Разметать узор затейный, Ветер, не спеши!
Огнецветом чародейным расцвела в тиши
Над рассветным перламутром алая печать.
Как люблю я ранним утром Солнце привечать!
На траве дрожат примятой росы-жемчуга,
Сладко пахнут дикой мятой сонные луга…
|
|
триптих
I
Ладогу помнишь ли? Крепость поныне стоит,
Волхова волны всё также мистически-сини.
Ты говорил про Олегов прославленный щит,
Бусы дарил, называя своею княгиней.
И точно также твой ясный, пронзительный взор
Из-под ресниц обжигал меня пуще пожара.
Я надевала из жемчуга дивный убор,
Боги венчали нас после на Капище Яра.
Помнишь, на Радогощь плыли на лодке втроём,
Старше был брат, но, случилось, женился ты первым.
Пламенем алым заката горел окоём,
Лик освещая печальной и нежной Узервы.
Чудное время! И знает здесь камень любой
Нас - ещё тех… И приветно алеют закаты,
Сны навевая о прошлом, а тихий прибой
Шепчет о том, кем мы были с тобою когда-то…
II
Помнишь ли лето? Купальский, волшебный туман
Дымкою лёгкой тихонечко плыл над лугами…
Грозный владыка Руси, гневный царь Иоанн,
Спешно в Москву из Литвы тебя вызвал с послами.
Пять долгих лет после встречи – я не дождалась
Месяц единый всего - твоего возращенья…
Князь мой Серебряный! Храбрый и преданный князь!
Нет мне пощады и нет мне от Бога прощенья
Был ли опричник? Да, полно, опричник ли был?
Был и боярин Дружина, но оба - не милы…
Первый любил меня. Ну а второй всё простил.
Только вот я их обоих зачем-то сгубила.
Грустное время… О тех иоанновых днях
Я вспоминаю, и сердце щемит от печали.
После тоску заливал ты, князь, кровью в боях,
Я - за стеной монастырской. Тогда - не совпали.
III
Помнишь, в гражданскую? Осень, солдаты, перрон.
И листопад над умытым дождём Петроградом.
Был до краёв переполнен товарный вагон -
Люди бежали из города, словно из ада.
И над вокзалом осенняя плакала ночь -
Капли стальные так жутко похожи на пули…
Я убегала. Никто был не в силах помочь.
Дядю, сестёр – расстреляли в минувшем июле.
Вдруг среди шума, как тайный и радостный знак,
Голос знакомый пробился сквозь прочие звуки -
Ты подбежал ко мне, русобородый казак,
Обнял порывисто, бережно поднял на руки…
После на плечи тихонько накинул шинель,
И отдал честь… В жизни той мы не виделись больше.
Стены без окон похожи на чёрный туннель,
(Поезд взорвут по пути, не доеду до Польши)…
* * *
Рушится в памяти зыбкой забвенья стена,
Время мгновенья, пространства далёкие мили…
Мы были рядом с тобою во все времена,
В каждой из жизней друг друга всегда находили
|
|
Туман, серебряный туман
Над гладью вод.
Над лесом огненный шаман –
Колдун-Восход
Янтарных зорь живой костёр
На землю льёт,
И в кубки северных озёр
Стекает мёд.
Медовой сладостью пьянит
Меня вода.
Есть в чаще камень колдунит,
Пойду туда,
Где на ветру дрожит быльё,
И тишина…
Я кубок-озеро твоё
Испил до дна!
Здесь небо, полное огня,
На нём узор:
Твой ясный лик пленил меня,
Твой жаркий взор.
Средь серебра и янтаря,
Ищу, любя,
Тебя, прекрасная Заря,
Одну тебя!
Был вечер тих, а неба свод
Горяч и ал.
Среди могучих синих вод,
Карельских скал,
Средь зачарованных камней,
С огнём в горсти
Я к деве Вечности своей
Нашёл пути.
|
|
Ярь бурных волн ударяется в скалы,
Волны Вуоксы подобны качелям,
Блики заката, прекрасны и алы,
Пламенем льнут к малахитовым елям.
Камни могучие в свете закатном
Манят спуститься небесную просинь,
Брызги слепящие жемчугом скатным
Падают под ноги. Рыжая Осень
Ходит по брегу в богатом уборе,
Златом украшена редких берёзок,
Пряча печаль в хризолитовом взоре.
Вечер омылся дождинками слёзок.
Рано темнеет. Среди красных сосен
Пламя костра поднимается в небо,
Щедрая, мудрая, нежная Осень
Нас одарила плодами и хлебом.
Ходит царица, пленяя нарядом,
Празднует Радогощь вместе с народом,
Боги и духи с людьми нынче рядом,
Кружатся вместе с большим хороводом.
В пору сию закрывается Сварга,
Солнечный лик угасает неслышно,
Здесь, в тишине под еловою аркой
Спит Дед-Всевед и прерывисто дышит.
Листья утешно шуршат под ногами,
В ряд на пенёчек опята уселись,
Путь в темноте освещая рогами,
Ходит по острову сказочный Велес.
Месяц младой, словно лодочка, ладно,
Тихо идёт по небесному морю,
Чудно на сердце, светло и отрадно.
Пламя костра, отражаясь во взоре,
Греет сильнее. Среди позолоты
Алой рябины багряные гроздья
Верной приметой горят для кого-то
В час, когда в Ладогу падают звёзды…
|
|
Утро над Волховом… Тихо, не гневно
Волны поют. А над ними, светла,
Крылья взметнула, как лебедь-царевна,
Белая крепость и так замерла.
Трещины в камне, как руны, как вены,
Мхами покрыты, травою лесной.
Тянутся поверху древние стены -
Гордые плечи брони крепостной
И обрываются резким изломом…
Там, где цветут меж камней васильки,
Яр-богатырь золочёным шеломом
Воду черпает из вещей реки,
Стены белей хлопьев первого снега.
Облачной вязи читая узор,
Синие, вещие очи Олега
Смотрят с кургана на Яров собор.
Белая Ладога спит летней ранью,
Но через миг перед солнечным днём
Красная Зорька в своём волхованье
Стены раскрасит рассветным огнём.
|
|
Едем в гору, едем под гору,
От Ярилы ждём вестей.
Господин Великий Новгород,
Принимай к себе гостей!
Пусть уйдут дожди понурые
И туманов сизый дым,
Разгоняй же тучи хмурые
Над детинцем вековым!
Купол, золотом расцвеченный,-
Здравствуй, Новгород Велик!
Свет-Ярило перед встречею
Показал пресветлый лик!
И в лучах рассвета розовых
Стены светятся кремля,
В дымке листиков берёзовых
Новгородская земля.
Крепостная отражается
В водах Волхова стена,
По крупицам дух стяжается –
Вековая старина!
И распев несётся знаменный
Над вершинами дубов
От Софии белокаменной
До больших колоколов.
Из тумана белополого
Вышла яркая Заря,
И звонит приветно колокол
Юрьева монастыря.
|
|
Сквозь белой метели завесу
Сверкают алмазы Стожар.
Брусничные зори над лесом
Встают, как огромный пожар.
Под грудами чистого снега,
Под пышным, роскошным ковром,
Покоится, нежась, Онега,
Сверкая своим серебром.
На почках хрустальные слёзки –
Морозная понизь ветвей.
Нет краше карельской берёзки,
Подруги беспечной моей!
На соснах большие охапки,
Порхают по ним снегири.
Пушистые, снежные шапки
Горят под лучами зари.
По льду и хрустящему снегу
Пойду до заветной межи.
Где вольные воды Онего
Хранят своё чудо - Кижи.
Пылают брусничные зори,
Встаёт над Онегой восход.
Читаю в морозном узоре
Я тайну всех северных вод:
Что реки под снегом – живые,
Я слышу их сердца капель.
И песни мои зоревые
Уносит на крыльях метель.
|
|
В водах Онеги – хрустальная грусть.
Высятся в снежном уборе леса.
Нежная Русь, синеокая Русь
Манит твоя ледяная краса!
В Белого моря молочных волнах
Моется гордый абрис берегов.
Тайнопись рун на больших валунах
Тайны скрывает уснувших Богов.
Тропами Севера в сказочный лес
К древности славной я смело иду,
Там, где в кринице бездонных небес
Ясно Полярную вижу звезду.
Гимнов Бояновых гусельный звон
Над пепелищами древних костров
Носит Стрибог и метёт небосклон
Гривами Гиперборейских ветров.
Поясом Велеса – тайным путём
Ходят светила в преддверье утра.
Север пылает рассветным огнём –
Белым Богам просыпаться пора.
В водах Онеги – хрустальная грусть,
Звёзды под утро яснее горят.
Русь моя нежная, снежная Русь,
Вот и восходит Сварожья Заря!
|
|
В Ладоге осень
Ладожский воздух прозрачнее льда,
Стылых ветров холодней.
Тучи в закате – свинец и руда
Льются на пустошь полей.
Грезя ладьями, что рвут на бегу
Все паруса, как крыла,
Спящей царевной на том берегу
Крепость моя замерла.
Осень над Волховом. В синей волне
Листьев предсмертная дрожь.
Теплится свечка на тёмном окне –
Ты меня помнишь и ждёшь;
Ждёшь, когда бурная минет гроза,
Горние стихнут бои.
Верные руки, родные глаза
Благословляю твои!
* * *
Жёлтое поле. Тихий пейзаж осенний
В старенькой раме маленького окна.
Солнце заходит, и на краю деревни
Красные сосны дремлют под властью сна.
Небо всё ниже. Медленно кони-тучи
Ходят по краю, щиплют траву с полей.
Алый шиповник, что на Купальской круче,
Тонет в закате. Ближе к земле теплей;
Чёрную землю дождика прочно нити
К небу пришили. И, говоря со мной,
Горечь не бывших, память былых событий
Волхов смывает вольной своей волной.
Рано темнеет, вновь улетают птицы,
Каждый взмах крыльев преумножает грусть.
В огненном злате, словно сама царица,
Их провожает в поле осеннем Русь.
А над рекою белых берёзок свечи
Тщетно сгорают в ярком зари огне.
В Ладоге осень. Тёплый дождливый вечер,
Словно целитель, душу врачует мне…
|
|
